Черноморский флот в годы первой мировой войны. Флот накануне и в период Первой мировой и Гражданской войн: Введение Корабельный состав черноморского флота на 1914 год

Первая мировая война окончилась 84 года назад. Однако, связанные с ней события до сих пор не получили должного рассмотрения и советской, а затем и в украинской историографии. Не была исключением и война на море. Подавляющее большинство работ по этой теме было издано в 30-40 гг. ХХ века и представляли собой преимущественно переводы иностранных авторов. Совсем немногочисленны монографии и работы, касающиеся деятельности и роли Российского Императорского флота в Первую мировую войну. Лишь в последние десятилетия несколько спал информационный голод по военно-исторической тематике, стали появляться новые и переиздаваться старые книги по истории Первой мировой войны.

19 мая 1911 года царь Николай II подписал программу строительства кораблей для Черного моря . В 1911-1913 гг. Россия приступила к строительству трех линкоров-дредноутов, двух легких крейсеров, девяти эсминцев и шести подводных лодок. Подавляющее большинство этих кораблей строились на верфях, расположенных в Николаеве. В 1914-1915 гг. были заказаны дополнительно один линкор-дредноут, два легких крейсера, восемь эсминцев и двенадцать подводных лодок. Из этого общего числа кораблей в строй до окончания боевых действий вступили три линкора, тринадцать эсминцев, девять подводных лодок . Но модернизация Черноморского флота была начата слишком поздно, время было упущено. Флот вступил в войну, не располагая ни одним новейшим линкором, легким крейсером и с мизерным количеством турбинных эсминцев и мореходный подводных лодок. В 1914 году российский Черноморский флот имел в своем составе семь линкоров устаревшей конструкции (2 из них служили в качестве кораблей охраны Севастопольской бухты, либо штабных), два бронепалубных крейсера, двадцать один эсминец (из них только 4 новейших), девять миноносцев, пять подводных лодок, три канонерки и некоторое количество вспомогательных судов . Абсолютное большинство плавсостава было построено на Николаевских верфях.

Военно-морские силы Османской империи к лету 1914 года располагали еще более ограниченными силами, состоящими из 3 старых линкоров, 2 бронепалубных крейсеров, 10 эсминцев (из них только 4 новых), 10 миноносцев, 18 канонерских лодок и еще 20 кораблей различного назначения . Состояние плавсостава было ужасным, многие корабли нуждались в ремонте. Подготовка экипажей не выдерживала никакой критики.

Ситуация кардинально изменилась, когда 10 августа 1914 года в Мраморном море вошел германский Средиземноморский отряд под командованием контр-адмирала В. Сушона в составе линейного крейсера «Гебен» и легкого крейсера «Бреслау». Германское правительство, стремясь вовлечь Турцию в войну на стороне центральных держав, и, умело используя прогерманское лобби в Стамбуле, продало немецкие корабли за символическую плату в 1000 марок Турции. На «Гебене» и «Бреслау» были подняты турецкие флаги и матросы надели фрески. В Сушон стал фактически главнокомандующим турецким флотом. На требования союзников разоружить «Гебен» и «Бреслау», либо заставить их покинуть территориальные воды Турции, Стамбул отвечал отказом.

29 октября 1914 года началась наступательная операция турецкого ВМФ против России. В 3 часа ночи два турецких эсминца нанесли удар по порту Одесса, потопив 1 канонерскую лодку и повредив несколько судов и портовых сооружений, после чего беспрепятственно удалились. Утром того же дня «Гебен» и два эсминца обстреляли Севастополь, однако огонь русских береговых батарей вынудил их отступить, при этом был затоплен собственным экипажем минный заградитель «Прут». Одновременно с «Гебеном» действовал и «Бреслау», обстреляв порт Новороссийска и вызвав сильнейший пожар. На минах, выставленных немецким крейсером, в то же день затонули два парохода. Наконец, турецкий крейсер «Гамидие» обстрелял Феодосию, где нанес серьезный ущерб портовым складам. Германское правительство добилось своего - Турция вступила в войну. Россия объявила ее 31 октября, а после, 5 ноября Стамбул объявил войну Антанте.

Опасаясь высадки десанта, русское командование начало спешно минировать прибрежные зоны, выставив в общей сложности 4200 мин. Окончив минные постановки, русский флот приступил к диверсионным рейдам на коммуникации противника, тревожа его по всему Кавказскому побережью. В море выходило ядро Черноморского флота из 5 наиболее боеспособных старых линкоров вместе с силами охранения.

18 ноября возле мыса Сарыч, в 45-ти милях от Севастополя произошла внезапная встреча русской эскадры с «Гебеном» и «Бреслау». В результате скоротечного боя, длившегося 14 минут, «Гебен» получил ощутимые повреждения и пользуясь преимуществом в скорости, скрылся. Из русских кораблей повреждения получил флагманский корабль адмирала Эбергарда, линкор «Евстафий».

После боя у м.Сарыч русские корабли до конца 1914 года неоднократно выходили в море, осуществив, например, маневрирование Босфора. Другой крупной акцией была попытка заблокирования порта Зонгулдак, через который осуществлялась перевозка угля в турецкую столицу. К сожалению, эта операция не увенчалась успехом. Все же усилия русских дали некоторые плоды - 26 декабря «Гебен» подорвался на мине у входа в Босфор и получил серьезные повреждения, которые надолго вывели его из строя. Пользуясь этим, русские легкие силы активно действовали возле турецкого порта Трапезунд, обеспечивая перевозку войск морем. Черноморский флот продолжал свои рейды, а в начале 1915 года, каждый раз почти в полном составе, выходя к Кавказскому побережью. В результате операции у берегов Анатолии, которая состоялась 12-17 февраля, были потоплены ряд мелких судов противника. Всего же с начала года и до конца марта было потоплено 4 турецких парохода и около 120 небольших парусников , что нанесло серьезный удар по турецким угольным перевозкам.

Директивы верховного российского командования вице-адмирала Эбергарду, в связи с англо-французской операцией по овладению Дарданелл, обязывали его предпринять наступательные действия. Началась подготовка десантной операции Черноморского флота на Босфоре. К высадке готовился 37-тысячный экспедиционный корпус, однако, в связи с широкомасштабным наступлением немцев на Восточном фронте, операция не состоялась.

Зато Черноморский флот действовал весьма активно. Кроме обычных рейдов к восточно-анатолийскому побережью была совершена бомбардировка укреплений Босфора 28 и 29 марта. Огонь русских кораблей корректировался с гидропланов, которые были запущены с гидроавиакрейсеров «Николай І» и «Алмаз». Эта акция имела больше психологический, нежели военный характер и большого успеха не принесла. На обратном пути русские корабли в очередной раз атаковали угольные порты на турецком побережье.

Германо-Турецкие силы действовали менее активно, ограничивались рядом диверсионных вылазок легкими силами к русским берегам. В один из этих походов турецкими ВМС был потерян легкий крейсер «Меджидие». Он подорвался на мине и затонул возле Одессы 1 апреля. Позже он будет поднят русскими, отремонтирован и войдет в 1916 г. в строй под названием «Прут». В апреле Черноморский флот неоднократно выходил в море для действий в южной части Черного моря, в том числе для обстрела укреплений Босфора. С апреля же начинались регулярные самостоятельные обходы турбинных эсминцев против турецкого судоходства. 10 мая во время очередной бомбардировки Босфоора. Имел место бой русской эскадры с «Гебеном», который получил ряд повреждений, и лишь преимущество в скорости позволило ему ускользнуть. Летом 1915 года русское командование узнало о прибытии в Константинополь немецких подводных лодок, поэтому временно прекратило обстрелы Босфора, поставив все крупные корабли на плановый ремонт. Операции против турецкого судоходства продолжали лишь эсминцы и подводные лодки. Тем более, что Черноморский флот пополнился к этому времени 5-ю новыми эсминцами, 2-мя авиатранспортами и 2-мя подводными лодками, одна из которых «Краб» являлась подводным минным заградителем .

Во второй половине года в строй вступили самые мощные корабли - новейшие дредноуты «Императрица Мария» и «Императрица Екатерина Великая», которые превосходили «Гебен» вооружением и бронированием, уступая лишь в скорости. Ситуация коренным образом изменилась в пользу русских. Они становились хозяевами моря. Мало того 18 июля 1915 года на минах, выставленных подводным минным заградителем «Краб» подорвался «Бреслау» и на семь месяцев вышел из строя. Тем временем русские эсминцы и подводные лодки терроризировали вражеские коммуникации. Ситуация с углем в турецкой столице стала угрожающей. Только с мая по август в районе Босфора были уничтожены 17 пароходов, 3 буксира и 195 малых парусников .

Как уже отмечалось выше, летом 1915 года в Стамбул стали прибывать немецкие подводные лодки, была потоплена только одна подводная лодка «С-13» .

Всю вторую половину 1915 года русский Черноморский флот активно действовал против турецких угольных бассейнов, совершая обстрелы побережья, в которых участвовали уже и новейшие линкоры. В октябре 1915 года в войну на стороне Германского блока вступила Болгария. Поэтому часть сил русское командование выделило на обстрел порта Варны. Болгарский флот был мизерным по своему составу и серьезной опасности не представлял. Но болгарские порты активно использовались противником для перевозок войск. Всего в 1915 году корабли Черноморского флота потопили свыше 40 грузовых пароходов и несколько сотен парусников. Турецкий флот потерял 1 легкий крейсер, немцы - 1 подводную лодку. Русские за все это время потеряли лишь 7 небольших вспомогательных судов. Черноморский флот добился решительного преимущества над противником, но его успехи свело на нет поражение англо-французских войск на Геллиополийском полуострове и провал Дарданельской операции.

С наступлением 1916 года задачи Черноморского флота несколько изменились. После эвакуации экспедиционного корпуса союзников с полуострова Гелиополи ситуация позволила туркам высвободить свои войска для других фронтов, в первую очередь для Кавказского. Чтобы определить турок, 10 января 1916 года русские войска начали наступление, отбросив на 70-100 км. Батумский отряд легких сил флота всемерно оказывал поддержку поддержку с приморского фланга наступающим войскам. При этом для высадки тактических десантов использовались грузовые десантные лихтеры типа «Эльпидифор», строительство которых было организовано в Николаеве. Кроме эсминцев и канонерских лодок для действий по обеспечению Приморского фланга Кавказской армии привлекался и линкор «Императрица Мария».

В мае-июне при поддержке главных сил флота в район Трапезунда были переброшены две пехотные дивизии. «8 августа 1916 года на стороне Антанты выступила Румыния. Но румынский фронт был крайне слаб, армия малоспособна. Русскому командованию пришлось выделить часть и без того немногочисленных сил для поддержки приморского фланга Румынского фронта. Слабая Румыния не могла выдержать натиска противника, и к концу года большая часть ее территории была оккупирована противником.

Как и в предшествующие годы войны, в начале 1916 года блокада турецкого угольного бассейна оставалась важнейшей задачей российского Черноморского флота. В то время как часть сил оперировала у Кавказского побережья. Другая практически постоянно наносила удары по турецким портам. Единственным серьезным препятствием в осуществлении данной задачи были немецкие подводные лодки, которые отвлекали на себя русские эсминцы. Поэтому ситуация с доставкой угля в Стамбул, например. В марте несколько улучшилась. Русские расплачивались теперь за недостаточное внимание к развитию Черноморского флота перед войной. Боеспособных кораблей было мало, новые строились медленно, а задач у флота становилось все больше. Командование Черноморского флота, считая, что инициатива полностью принадлежит ему, несколько утратило бдительность, чеи не преминул воспользоваться противник. 4 июля 1916 года «Гебен» и «Бреслау» предприняли дерзкий рейд к берегам Кавказа, обстреляв позиции русских войск и потопив несколько транспортов. Перехватить немецкую эскадру не удалось. Успех немецкой диверсионной операции и возросшая активность их подводных лодок дала повод для смещения с поста командующего флотом вице-адмирала Эбергарда. Вместо него 16 июля был назначен вице-адмирал Александр Васильевич Колчак (1873-1920). Новый командующий при помощи мин решил полностью заблокировать Босфор и угольный порт Зонгулдак. Турки пытались тралить русские заграждения, однако на месте вытраленных, возникали новые.

Эта тактика Колчака начала быстро давать свои плоды - действие вражеских кораблей резко ограничилось. Угольный кризис в августе достиг апогея. Блокаду Босфора осуществляли и подводные лодки. В общей сложности во второй половине 1916 года русские субмарины совершили 33 боевых похода .

Крупные боевые корабли осуществляли прикрытие конвоев с войсками и обстрелы вражеского побережья, а также обеспечивали постановку мин у Босфора. Всего в районе Босфора. Всего в районе Босфора в 1916 году было выставлено 2187 мин .

Судоходство противника удалось почти полностью реализовать. Кроме Босфора русские осуществляли интенсивное минирование г.Варны, главной базы немецких подводных лодок неоднократно подвергался атакам русских гидропланов, поднятых с гидроавиакрейсеров. На минах, выставленных русскими, погибли в октябре - ноябре три подводные лодки противника и еще одна затонула предположительно от ударов авиации.

Таким образом, план Колчака был выполнен, русский флот добился к концу осени полного господства в Черном море. Потери его были минимальны: на минах подорвалось и затонуло два старых эсминца и три тральщика. Кроме них были потеряны 13 транспортов и вспомогательных судов.

Самой крупной потерей была гибель 20 октября 1916 года от взрыва погребов с боеприпасами дредноута «Императрица Мария». Сотни членов его экипажа погибли или были ранены. Это была самая тяжелая потеря русского флота за все годы на всех морях.

Первая половина 1917 года прошла под знаком полного господства русского флота на Черном море. Был заблокирован Босфор, парализовано судоходство, налажено взаимодействие с сухопутной армией. Все турецкое побережье было блокировано легкими силами, в первую очередь эсминцами. Начавшаяся февральская революция и последовавшее за ней разложение Балтийского флота почти не коснулось Черноморского, так как адмирал Колчак, предпринимал все усилия, чтобы не допустить упадка дисциплины и поддерживал боеспособность на надлежавшем уровне. Это ему удавалось путем интенсификации боевых действий в первую очередь у анатолийского побережья Турции. Операции проводились там по обычному сценарию и сводились к обстрелу береговых сооружений и уничтожению мелких кораблей противника поскольку крупнее выходить в море не решались. Германо-турецкий флот не проявлял в первые месяцы 1917 года никакой активности и все его действия сводились к осуществлению траления русских минных заграждений, которые очень быстро обновлялись.

Тем временем на кораблях Черноморского флота продолжали развиваться революционные настроения, создавались так называемые революционные комитеты. 19 июня 1917 года по их требованию вице-адмирал Колчак ушел в отставку. Его место занял контр-адмирал В.Лукин, которого уже в августе сменил контр-адмирал А.В.Немитц.

После долгого перерыва, в июне на Черном море вновь появились немецкие корабли, в частности подводные лодки. Крейсер «Бреслау» в конце июня совершил набег на остров Фидониси (Змеиный). Уничтожив русский маяк. На обратном пути он имел стычку дредноутом «Свободная Россия» («Бывшая Екатерина Великая»), однако немецкому крейсеру удалось уйти. Это был последний в годы Первой мировой войны бой между немецкими и русскими кораблями в Черном море.

Между тем экономическое положение империи ухудшалось, что в полной мере ощутил на себе Черноморский флот. Верфи не могли работать продуктивно в обстановке надвигающегося хаоса. Не хватало самых необходимых материалов, постановка импортных затягивалось.

Начиная с лета, блокада Босфора ослабевала с каждым днем. Столь успешно начатое минирование оказалось заброшенным. Последняя минная постановка состоялась в ночь с 19 на 20 июля 1917 года. Турки воспользовались ослаблением противника и стали наращивать угольные перевозки. Попытки русских эсминцев восстановить свое господствующее положение в сентябре - октябре успехом не увенчались - боеспособность русского флота упала до угрожающей черты, за которой находился хаос. 1 ноября на перехват «Бреслау» вышли две эскадры русских кораблей, но экипаж дредноута «Свободная Россия» отказался выполнять приказы и корабль вернулся в Севастополь. Немецкий крейсер, пробыв некоторое время в море, вернулся на базу. Не спасло ситуацию вступление в строй дредноута «Воля» (бывший «Император Александр III»). 8 ноября в Севастополе узнали о победе большевистской революции в Петрограде. В связи с этим сообщением командующий Черноморским флотом контр-адмирал Немитц отдал приказ всем кораблям и частям флота подчиняться только Центрофлоту, где господствовали эсеры и меньшевики, с которыми Немитц находил общий язык. К концу ноября все корабли Черноморского флота находились на базах, боевые действия фактически прекратились. Вскоре было подписано перемирие, и начались переговоры в Брест-Литовске между делегациями России и Германии.

Литература

1. История отечественного судостроения. - СПб., 1996 - ч. III.
2. Первая мировая война на море. - М., 1999.
3. Больных А. Морские битвы Первой мировой войны. - М., 2001. -т. 11.
4. Первая мировая война на море. - М., 1999.
5. Там же.
6. Больных А. Морские битвы Первой мировой войны. - т. III.
7. Первая мировая война на море. - М., 1999.
8. Гибсон. Пендертарст. Германская подводная война 1914 - 1918 гг. - М., 2002.
9. Там же.
10. Больных А. Трагедия ошибок. - М., 2001.
11. Там же.

Немецкие крейсера в Средиземном море и в Константинополе

Еще в 1911 году, когда Турция купила у Англии четыре больших миноносца и заказала постройку двух дредноутов, нарушилось пре­имущество сил Черноморского флота над ту­рецким. Государственная Дума утвердила то­гда программу постройки новых кораблей. В первую очередь приступили к постройке двух линейных кораблей-дредноутов, нового типа миноносцев и подводных лодок.

Франко-русский морской договор 1912 го­да имел целью укрепить левый фланг фронта русской армии путем:

1) противодействия соединению австрийско­го флота с турецким и 2) облегчения условий выхода Черноморского флота в восточную часть Средиземного моря.

Принимая во внимание, что появление ав­стрийского флота в Черном море, на левом фланге фронта (упиравшегся в Черное море) может вызвать серьезные события: парализо­вать связь русского европейского фронта с ази­атским и прекратить наступательную способ­ность Черноморского флота, французский мор­ской министр Делькассе и начальник Генераль­ного штаба вице-адмирал Обер (Aubert) приз­нали необходимым ввести в план развертыва­ния французского флота в борьбе с неприяте­лем - пройти Дарданеллы.

С русской стороны договор подписали на­чальник русского морского Генерального шта­ба вице-адмирал князь Ливен и морской ми­нистр адмирал Григорович.

По плану сосредоточения французской ар­мии необходимо было возможно скорее пере­везти из Алжира 19-й корпус и большую часть колониальных войск из Марокко и Туниса. Французский Высший Совет национальной обо­роны признал, что лучшим способом перевоз­ки, ввиду разнообразности в тоннаже и в ско­рости хода, будет самостоятельное движение транспортов с войсками без крупных конвой­ных отрядов, вменяя транспортам требование идти полным ходом к портам назначения.

Французскому же боевому флоту вменялось в обязанность добиваться господства на море, а не терять время на конвоирование.

За несколько дней до объявления войны весь французский флот после маневров стоял в Тулоне. По ранее намеченному плану флот должен был быть 1 августа у алжирских бе­регов, но во избежание конфликта и ввиду на­пряженной политической обстановки прави­тельство отложило выход флота из Тулона до крайней возможности.

2 августа в 9 часов утра адмирал Буе де Лаперейр, командующий флотом, получил от пра­вительства телеграфное распоряжение: «крей­сера «Гебен» и «Бреслау» прибыли в Бриндизи в ночь на 1 августа. Выходите в море и с получением известия о начале военных дей­ствий задержите их». Совет министров еще раз подтвердил, что перевозка войск производится отдельными судами. Французское правитель­ство знало, что война будет объявлена на сле­дующий день и поэтому давало полную свобо­ду действий боевому флоту для преграждения пути «Гебену» и «Бреслау», выход которых из Адриатического моря в воды Сицилии ука­зывал как будто на их движение на запад, к Гибралтару.

«Гебен», крейсер - дредноут постройки 1912 года (водоизмещением в 23 тысячи тонн, с 10 - 11-дм. орудиями и скоростью на пробе в 27,8 узлов), был послан в Средиземное море в 1913 г., чтобы в случае войны топить фран­цузские транспорты и нарушать связь Фран­ции с ее колониями в Северной Африке.

После убийства эрцгерцога Франца-Ферди­нанда 28 июня 1914 г. в Сараево командовав­ший немецким отрядом, состоявшим из «Гебена» и «Бреслау», адмирал Сушон, предвидя неминуемую войну, пошел в австрийский порт Полу заменить у «Гебена» сильно прогорев­шие котельные трубки. Через 18 дней адмирал Тирпиц приказывает адмиралу Сушону не­медленно уходить из Полы, чтобы не быть заблокированным. Несмотря на лихорадочную работу (были заменены 4 тысячи трубок) ре­монт все же не был закончен. 1 августа «Ге­бен» пришел в Бриндизи, где итальянцы под разными предлогами отказались дать ему уголь. Адмирал Сушон зашел в Таренто за «Бреслау», и оба корабли пошли в Мессину. Там итальянцы опять отказали в угле, но отря­ду все же удалось принять 2 тысячи тонн угля от немецкой фирмы. В эти дни Италия еще счи­талась союзницей Германии…

3 августа в 4 часа утра адмирал Лаперейр вышел из Тулона в море со всем боевым фло­том, двигаясь малым, 12-узловым ходом.

Как походный порядок (сборище самых разнотипных судов), так и назначение эскадр и фактическое разделение флота на высоте Балеарских островов: 1-я эскадра - в Филиппвилль, 2-я - в Алжир и 3-я - в Оран опре­деленно показали, что адмирал Лаперейр не собирался идти на поиски «Гебена» и «Бре­слау» для преграждения им пути хотя бы ме­жду Сицилией и Тунисом.

3 августа в 9 часов вечера телеграммой прави­тельство в третий раз запрещало ему образо­вать конвой боевым флотом транспортов, от­правленных в назначенные часы и идущих са­мостоятельно своими полными ходами. Ему также предписывалось, по просьбе английско­го адмирала, согласовать с ним действия для безопасности транспортов и уничтожения гер­манских крейсеров, так как война с Германией объявлена.

2 августа 1914 г. главнокомандующий анг­лийским флотом в Средиземном море адмирал Milns получил распоряжение от Черчилля (Первого лорда адмиралтейства) - не выпу­скать «Гебена» и «Бреслау» из вида, так как война неминуема!

Англия объявила войну Германии в полночь на 5 августа, но еще 3 августа английский ад­мирал запросил Лаперейра:

«Адмиралтейство желает согласованных действий между французскими и английскими силами. Чем мог бы я помочь вам всего луч­ше?».

Лаперейр ответил:

«Занятый в настоящее время в западной части Средиземного моря прикрытием перевоз­ки войск, я был бы вам очень признателен, ес­ли бы вы могли наблюдать в Адриатике за движением флотов итальянского, австрийского и германского. Вы будете уведомлены, когда я снова получу свободу движения».

Этот ответ был послан в ночь с 3 на 4 ав­густа французским адмиралом, командующим флотом, который уже трижды получил при­казание идти на неприятеля, а не заниматься конвоем, когда обстановка так благоприятст­вовала. Имея дело только с двумя германски­ми крейсерами, лишенными баз, он при содей­ствии английского флота имел на своей сторо­не подавляющее превосходство сил.

В эту же ночь с 3 на 4 августа (в час ночи) адмирал Сушон отправился с «Гебеном» и «Бреслау» к берегам Алжира. В 2 часа ночи 4 августа он получил приказание Тирпица не­медленно следовать в Константинополь, так как Германия рассчитывала, что присутствие «Гебена» в Константинополе окажет надле­жащее давление на Турцию и она выступит на ее стороне, то есть объявит войну России.

В 6 часов утра он получил от Тирпица уве­домление, что война Франции объявлена. На­ходясь у берегов Алжира, адмирал Сушон не упустил случая бомбардировать французские базы: на рассвете, подняв Андреевские флаги”(!П), «Гебен» бомбардировал Филиппвилль, а «Бреслау» - Бон. Затем оба корабля снова пошли в Мессину грузиться углем и вскоре на контркурсах встретились с английскими крейсерами - дредноутами «Индомитабл» и «Индефатигабл». Оба отряда сначала разош­лись на расстоянии в 8 тысяч метров, с направ­ленными друг на друга орудиями и не обменяв­шись установленными салютами (так как 4 ав­густа Англия еще не объявила войны Герма­нии, а только в полночь 5 августа).

Не желая выпускать «Гебена» и «Брес­лау» из вида (согласно распоряжению Черчилля еще 2 августа), англичане повернули и броси­лись вслед за ними. «Гебен» не мог дать боль­ше 24 узлов, так как трубки котлов лопались, четверо кочегаров погибли от ожогов, и все же английские крейсера - дредноуты вместе с присоединившимся к ним легким крейсером «Дублин» потеряли к вечеру «Гебена» и «Бре­слау» из вида из-за тумана.

Адмирал де Лаперейр после того, как уже разделил флот на три эскадры и прошел Балеарские острова, 4 августа в 4 часа 50 минут ут­ра получил радио из Бизерты:

««Гебен» и «Бреслау» только что бомбар­дировали Бон и Филиппвилль!»

Таким образом адмирал Сушон обнаружил свои корабли. Но адмирал Лаперейр и не пы­тался их искать… 1-я эскадра французского флота под флагом вице-адмирала Шошпор (Chocheport), направлялась в Филиппвилль, то есть в место нахождения «Гебена», и, продол­жая двигаться в том же направлении, встре­тилась бы с ним… Но адмирал де Лаперейр, шедший со 2-ой эскадрой в Алжир, приказы­вает 1-й эскадре (шедшей навстречу «Гебену») повернуть тоже в Алжир, чтобы там остано­вить германские крейсера, в надежде, что они продолжат свою демонстрацию вдоль побере­жья.

В 6 1/2 часов вечера 4 августа телеграммой из Парижа Лаперейр был уведомлен, что бри­танские крейсера находятся в контакте с «Ге­беном» и «Бреслау», которые в 10 часов утра были в 50 милях к северу от Бон.

У адмирала Лаперейр было достаточно вре­мени, чтобы там их блокировать, но вместо это­го 1-му отряду (вице-адмирала Chocheport) бы­ло приказано идти в Филиппвилль, чтобы там взять конвой, 2-му отряду (вице-адмирала Le Brise) - остаться в Алжире, чтобы эскортировать транспорты, которые выйдут из этого порта, а 3-ей группе, направленной в Оран и прибывшей туда 4 августа, приготовиться эскортировать западный конвой. Сам же ко­мандующий, держа свой флаг на «Курбе» («Courbet»), с кораблями «Кондорсе» «(Condorcet») и «Верно» («Vergniaud») образо­вал «отряд погони» и вышел из Алжира 5 августа в 8 часов 30 минут утра и направился к Балеарским островам. В 12 часов 30 минут, ко­гда отряд находился в 50 милях к северу от Алжира, он получил из Бизерты радио, что анг­лийский адмирал ищет германские крейсера к югу от Сардинии. 4 августа в 5 часов вечера они были у южной оконечности этого острова, уходя на восток. Но адмирал Лаперейр напра­вился несмотря на это сообщение в сторону Балеарских островов, то есть в совершенно про­тивоположном направлении.

Придя в Мессину, как уже было сказано, на рассвете 5 августа, адмирал Сушон получил разрешение стать на рейде только на 24 часа. К полудню 6 августа было принято 1.500 тонн угля с немецкого парохода - не угольщика, без специальных трюмов, и поэтому пришлось в палубе его прорубить отверстия. Люди вали­лись с ног от усталости, и погрузка шла мед­ленно. Этого количества угля было недостаточ­но, чтобы дойти до Константинополя, и в до­вершение всего адмирал Тирпиц телеграфиро­вал, что ввиду разногласий с турецким пра­вительством о допуске «Гебена» и «Бреслау» в турецкие воды - поход в Константинополь не рекомендуется!.. Адмиралу Сушону предо­ставлялось действовать по его усмотрению. За­пертые англичанами в Средиземном море «Ге­бен» и «Бреслау» не имели доступа в Адриа­тическое море и были отрезаны от союзного австрийского флота.

Обладая превосходством в артиллерии и в скорости над отрядом британских крейсеров, блокировавших вход в Адриатическое море, ад­мирал Сушон мог бы прорваться и присоеди­ниться к австрийцам. Но он решил все же идти в Константинополь, даже не имея согласия ту­рок, и там фактом своего появления спровоци­ровать их на войну с Россией. Вход в Дарда­неллы был заминирован!..

7 августа 1914 г. в 5 часов утра оба немец­ких крейсера вышли Мессинским проливом на юго-восток. Только один английский крейсер сторожил их вне итальянских вод. Командую­щий английскими морскими силами в Среди­земном море адмирал Milns все еще не верил, что адмирал Сушон пойдет на восток!.. Он его караулил на запад от Сицилии, а дальше на запад охрана вод лежала на французском фло­те, который тоже 7 августа отправился в Ту­лон, конвоируя транспорты с войсками. 8 авгу­ста в 7 часов утра 1-я и 2-я эскадры француз­ского флота во главе с командующим флотом адмиралом Лаперейр прибыли в Тулон.

В результате: 1) Прибытие войск, столь ожидаемых, запоздало на четыре дня и 2) «Ге­бен» и «Бреслау» ускользнули из Мессины.

С момента выхода из Тулона 3 августа в 4 часа утра адмирал получил назначение пресле­довать неприятеля всеми находящимися в его распоряжении боевыми кораблями француз­ского флота. Но адмирал Лаперейр действовал медленно, нерешительно, возложив преследо­вание немецких крейсеров на английский флот. Еще 4 августа в 4 часа 50 мин. утра он полу­чил радио, что «Гебен» и «Бреслау» только что бомбардировали Бон и Филиппвилль, но вместо того, чтобы броситься наперерез их пу­ти Алжир - Сардиния, он собрал весь флот в Алжире. Он даже не направил ни одного кораб­ля для блокады «Гебена» и «Бреслау» в Мес­сине вместе с английской эскадрой.

У входа в Адриатическое море крейсировали четыре английских крейсера в 14 тысяч тонн водоизмещения с 9,2-дм. орудиями адмирала Трубриджа, которому надлежало не выпускать австрийцев и не допустить соединения с ними «Гебена» и «Бреслау». Днем вступить в бой со своими 9,2-дм. орудиями против 11-дм. «Ге­бена» он не рискнул и, идя ему вслед, пробо­вал настичь его ночью. Но это ему не удалось. Легкий крейсер «Глочестер», не отрываясь от немцев, вел разведку и одно время вступил в перестрелку с «Бреслау». Целью «Глочестера» было вызвать «Гебена» и «Бреслау» на преследование его и, маневрируя, навести их на английскую эскадру. Но уже у греческого мыса Матапан он получил приказание прекра­тить погоню… Адмирал. Milns, командующий английским флотом, зная о нейтралитете Тур­ции, не верил, что адмирал Сушон нарушит его и поэтому считал «Гебена» и «Бреслау» своей верной добычей, находящейся в ловуш­ке. Но они вошли в Эгейское море и 9 августа, недалеко от Смирны, у пустынного острова, имея рандеву с немецким угольщиком (замас­кированным под греческое транспортное судно) и танкером (Танкер - водоналивное судно.) , нагрузились углем. Чтобы не вы­дать себя, Сушон вместо радио послал танкер в Смирну с телеграммой немецкому военно-мор­скому агенту в Константинополе: «Военная обстановка требует атаковать непри­ятеля в Черном море. Идите на все, чтобы по­лучить согласие мне пройти заливы, хотя бы даже и неофициальное».

«Входите! Потребуйте капитуляцию фер­тов! Арестуйте лоцмана!»

«Гебен» и «Бреслау» подошли под вечер к крепости Чанак с прислугой у орудий и си­гналом потребовали лоцмана. Но вышел турец­кий миноносец и поднял сигнал: «Следуйте за мной!». В 9 часов вечера 10 августа «Гебен» и «Бреслау» вошли в Дарданеллы.

Турецкое правительство, желая соблюсти нейтралитет, хотело, чтобы отряд адмирала Сушона был разоружен, тем более что и «Гебен» и «Бреслау» во время скитаний по Средизем­ному морю сильно истрепались, сожгли труб­ки котлов и требовали большого ремонта. Но немецкий посол запротестовал и категорически настаивал на ремонте. Тогда один из турецких министров, видя нерешительность и растерян­ность правительства, предложил купить эти суда, а официально объявить, что они прибыли по контракту. Все ухватились за это предложе­ние! В свое оправдание они указали на факт реквизиции англичанами двух дредноутов, во­оруженных 13,5-дм. орудиями и только что по­строенных для турок.

«Гебен» и «Бреслау» подняли турецкий флаг. «Гебен» стал называться «Jawuz», а «Бреслау» - «Midilli». Экипаж надел фески. Кораблям сделал смотр сам султан.

Турки все медлили с объявлением войны России и шантажировали союзников, требуя все больше и больше за нейтралитет. Так про­шли четыре месяца. Блокада черноморского побережья России становилась для Германии все необходимей. Ее пушки на батареях Босфо­ра и Дарданелл угрожали Константинополю и самому султану…

28 октября 1914 года «Гебен» и «Бреслау» вышли в Черное море и бомбардировали Одес­су, Севастополь и Феодосию. Только тогда Рос­сия объявила войну Турции.

Весь Ближний Восток был охвачен огнем.

«Гебен и «Бреслау» в Черном море в 1914 году до объявления войны с Турцией.

Присутствие германских крейсеров в Среди­земном море очень беспокоило штабы союз­ников. На основании договора все вопросы, ка­савшиеся бассейна Средиземного моря, обсуж­дались совместно, поэтому наблюдение за этими крейсерами велось с английской, француз­ской и русской стороны еще в 1913 году.

Французский Генеральный штаб предпола­гал, что в случае войны назначением немец­ких крейсеров будет препятствовать сообще­ниям Франции с ее колониями в Северной Аф­рике, а с политической стороны - обеспечить союз Италии с Австрией.

Русский Генеральный штаб считал намере­ния немцев более широкими и присутствие не­мецких крейсеров в Средиземном море объяс­нял стремлением создать политическую обста­новку, которая в случае конфликта вынудила бы Турцию выступить на стороне Германии. Тогда проливы для России будут закрыты и этим она будет изолирована от своих союзни­ков.

Тактические же качества этих крейсеров, их большое преимущество в скорости хода обе­спечат их успех в начале войны.

В начале весны 1914 года этот вопрос об­суждался совместно Морскими Генеральными штабами Франции и России и, чтобы париро­вать эти намерения немцев, было решено, что крейсера-дредноуты «Бородино», «Измаил», «Кинбурн» и «Наварин», заложенные в этом году, два - на верфях Галерной, а два дру­гих на верфях Балтийского судостроительно­го завода, в 28 тысяч тонн водоизмещения, с вооружением по 12 орудий 14-дм. (356 мм.), 20 орудий - 150-мм. (5,1 дм.), со скоростью в 29 узлов, будут отправлены в Тулон. Предпола­галось осуществить это в 1916 году.

Но война с Германией вспыхнула в Балтий­ском море 2 августа 1914 г. (18 июля ст. ст.), раньше чем этот проект мог быть выполнен, и в дальнейшем выход был закрыт.

Русский Морской Генеральный штаб неус­танно делился своими опасениями с Франци­ей и Англией, доказывая, в какое опасное поло­жение ставился Черноморский флот в случае пропуска немецких крейсеров в Константино­поль. Русский морской агент в Италии находил­ся в Мессине, когда «Гебен» и «Бреслау» за­шли для погрузки угля. Он немедля сообщил английскому военному агенту в Италии о мо­менте их ухода и о взятом ими направлении. Таким образом, английское адмиралтейство бы­ло вовремя предупреждено.

С русской стороны внимание союзников на­стойчиво обращалось на то, что немецкие крей­сера идут, без всякого сомнения, в Турцию и русские просили всячески им препятствовать. Русский морской агент в Греции сообщил о присутствии крейсеров у мыса Матапан. Уже не могло быть сомнений в их намерениях. Но командующий английским флотом адмирал Milns выпустил их, так как не верил, что Тур­ция вступит в войну и рассчитывал на то, что она не пустит их в свои проливы. Он считал, что «Гебен» и «Бреслау» попали в ловушку и рано или поздно будут его добычей. Но вот «Гебен» и «Бреслау», истрепанные в походах и с сожженными трубками в котлах, все же 10 августа в 9 час. вечера при конвое турецкого миноносца вошли в Дарданеллы!!!

Адмирал Эбергард обратился лично к Го­сударю с просьбой разрешить Черноморскому флоту уничтожить «Гебен», пока он ремонти­руется на Константинопольском рейде после долгих походов (без баз) и пока немцы еще не успели перевооружить береговые батареи Бо­сфора. Под влиянием политической обстановки Государь не только отказал в этой просьбе, но даже категорически запретил флоту появлять­ся у турецких берегов. Еще 9 августа, когда немецкие крейсера были в Эгейском море, но когда уже было ясно, что, избежав преследо­вания англичан, они направлялись в Дарданел­лы, министр иностранных дел Сазонов послал адмиралу Эбергарду следующую телеграмму:

«Появление «Гебена» в Черном море не должно быть принято за разрыв… Ввиду раз­ногласий в главных политических вопросах ме­жду Англией и Францией, очень важно, если война с Турцией неизбежна, чтобы войну она объявила первой…»

Главным же Генеральным штабом адмира­лу Эбергарду была дана директива - считать немецкие крейсера врагами и атаковать, не ожидая их враждебных действий, если они появятся в Черном море даже под турецким флагом. Но эта директива вскоре была отмене­на Ставкой, так как турецкие политические партии и правительство были нерешительны, что невозможно было предвидеть, на чью сто­рону склонится Турция. 6 сентября русский посол в Константинополе послал адмиралу Эбергарду шифрованную радиотелеграмму:

«Ходят усиленные слухи о предстоящем выходе в Черное море «Гебена» и «Бреслау». Несмотря на категорическое опровержение их турецким правительством, я считаю, что насту­пило время предпринять, Ваше Превосходи­тельство, все необходимые меры для защиты побережья, портов и т. д.».

Посол имел очень серьезные основания для посылки этой телеграммы, так как турецкие корабли были вооружены немецкими экипажа­ми, которые активно готовились к бою. Ни для кого в Константинополе не было секретом, что адмирал Сушон и его штаб приготовили план внезапного нападения на русское побережье Черного моря для того, чтобы вовлечь Турцию в войну на стороне Германии. Разговоры не­мецких офицеров в кают-компаниях доходили до ушей русских секретных агентов, а через них стали известны послу.

«Сведения, полученные из Константинопо­ля, подтверждают неизбежность войны. Ожи­дайте враждебных действий со стороны Тур­ции даже до объявления войны в виде атак ми­ноносцами и постановки мин перед Севастопо­лем»…

Но через несколько дней политическая об­становка разрядилась и казалась менее серь­езной.

20 октября Сазонов известил адмирала Эбергарда, что: «немецкое золото прибыло в Константинополь, вследствие чего возможно в скором времени выступление Турции против нас». Донесения посольства говорили о том, как с каждым днем ухудшалась ситуация, и 28 ок­тября 1914 года было получено сообщение:

«Турция официально и немедленно вступа­ет в войну».

Балтийский флот был уже мобилизован ад­миралом Эссеном 27 июля, а военные действия начались 2 августа с объявлением войны Гер­манией. Черноморский флот со 2 августа и по 28 октября, то есть почти три месяца, вынуж­ден был быть готов к удару «исподтишка» и в то же время делать вид, что он и не собира­ется воевать с Турцией. Несмотря на это, за несколько дней до объявления войны прошла мобилизация Черноморского флота и все под­готовительные меры для постановки мин бы­ли проведены. Все коммерческие пароходы, в которых нуждался флот, были реквизированы и в их числе четыре быстроходных транспор­та для постановки мин, в помощь кадровым минным заградителям «Прут» и «Дунай». С заказом Турцией в 1911 году в Англии дредно­утов (двух) «операционный план Черноморско­го флота 1914 г.», составленный адмиралом Эбергардом и утвержденный морским Главным штабом, указывал на то, что в 1914 году вой­на на Черном море будет наступательной со стороны Турции и оборонительной со стороны русской, по крайней мере - в первый период войны и в расчете на строгий нейтралитет Бол­гарии и Румынии. В войне в 1914 году для рус­ской армии на Кавказе нужно считать целью уничтожение турецкой, в случае ее попытки вторжения (на Кавказ), и в дальнейшем - на­ступательное движение в Малой Азии. Зада­чей флота была борьба за господство на Чер­ном море. Случай усиления турецкого флота германскими и австрийскими судами предви­делся адмиралом Эбергардом в этом плане, как предвиделась и «возможность атаки Севасто­поля, которая считалась желательной, так как бой произойдет в благоприятном для нас ме­сте». Флот Черного моря стал готовиться в тактических выходах, в упражнениях в артил­лерийской стрельбе, в минных атаках, в раз­ведках и т. п.

Политическая ситуация изменилась, - Анг­лией были реквизированы два турецких дред­ноута, но немецкие крейсера, находившиеся в Средиземном море, могли вступить на их ме­сто. Борьба за господство на Черном море в свя­зи с этим казалась уже возможной с большим успехом для русских.

Желание командующего адмирала Эбергар­да дать решительное сражение даже с против­ником более сильным произвело благоприят­ное впечатление. Адмирал Эбергард получил полную свободу действий и даже возглавил за­щиту берега фортами.

Точками опоры флота были Севастополь, Керчь и Батум. Севастополь с его двумя пре­красными рейдами, защищенный с берега артиллерией, а с моря минными заграждения­ми, был главной, лучшей и самой близкой к не­приятельским берегам базой. Но вместе с тем он не являлся неприступной крепостью, так как в 1914 г., в начале войны, его форты были вооружены 11-дм. (254-мм.), орудиями старого типа. Защита порта была лучше обеспечена минными полями двух видов: 1) постоянными (элек. током) и 2) временными - постановки с судов по мере надобности.

Порт обладал двумя большими сухими до­ками для броненосцев, двумя - для судов ма­лого водоизмещения (крейсеров, канонерок и миноносцев) и малым плавучим доком, мастер­скими и магазинами снабжения флота. Строи­тельные верфи находились в Николаеве, на берегу реки Буг, вдалеке от моря. Вход в Буг защищала крепость Очаков. В Николаеве бы­ло два сухих дока для постройки крупных су­дов военного флота и один плавучий док в 50.000 тонн. Порты Керчь и Батум были защи­щены настолько устаревшими фортами, что во­енное министерство предполагало их совсем уничтожить, но адмиралу Эбергарду, при по­средстве морского министра адмирала Григо­ровича, удалось их отстоять как стратегичес­кие пункты на Черном море, и особенно кре­пости Очаков и Батум. Все же к началу войны эти форты не были усовершенствованы и бере­говая защита Черного моря была еще недоста­точной.

В случае, как это предполагалось, если те­атром сражения будет Босфор, то отдаленность от него главной базы, Севастополя, на 298 морских миль затрудняла операции. Предви­делось создать точку опоры между ними. Стра­тегическая опора на болгарском берегу очень сократила бы путь, так как она находилась бы всего в 90 милях от Босфора. Но флоту приш­лось опираться на Севастополь, в 298 милях от Босфора, и на Батум, в 400 милях от Севасто­поля.

С переходом флота на нефтяное отопление Батум, находившийся недалеко от турецкой границы, стал очень важной базой. «Pipeline» связывал его с Баку, главным промышленным пунктом на Кавказе. Но Батум был очень уяз­вим с моря и с суши. Вот почему адмирал Эбергард так настаивал не только на сохранении крепости, но и на срочном оборудовании ее со­временными дальнобойными и скорострельны­ми орудиями.

Крейсер «Гебен» мог состязаться один с тремя русскими самыми сильными в Черно­морском флоте кораблями, его артиллерия бы­ла более дальнобойной и вся она находилась на одном корабле. Большим преимуществом была также его скорость в 26 узлов против 16, которая давала ему инициативу в сражении. Эти качества крейсера-дредноута являлись серьезной угрозой старым линейным кораблям Черноморского флота. Он один мог атаковать в любой момент, в любом месте, как на море, так и на побережье.

Мог ли адмирал Эбергард проявить личную инициативу и неожиданной атакой парализо­вать неприятеля? Из вышеупомянутых фак­тов мы знаем, насколько командующий адми­рал был связан в своих действиях и распоря­жениях иностранной политикой в Константи­нополе.

Из-за вступления в состав турецкого флота технически более усовершенствованных, как в вооружении, так и в скорости хода, «Гебена» и «Бреслау», весь Черноморский флот был сконцентрирован в Севастополе и мог выходить только в полном составе, «в кулаке», что­бы быть в состоянии сразиться даже с одними только этими крейсерами. Патрулирование в море было ограничено из-за нехватки в нефтя­ных миноносцах с большим районом действия. Необходимость пополнения в топливе углем линейных кораблей, крейсеров и угольных миноносцев вынуждала флот часто возвраща­ться в Севастополь и приводила к тому, что из 6 дней пребывания в море на крейсирование оставалось только два-три дня.

Все же эскадра линейных кораблей появля­лась у Босфора и анатолийского побережья не­однократно, так как правительство такими де­монстрациями надеялось воздействовать на Турцию. Потом адмирал Эбергард получил из Ставки распоряжение не показываться больше у турецких берегов во избежание конфликта. Но для эволюций флота и упражнений в стре­льбе корабли продолжали интенсивно выходить в море, оставаясь вблизи Крыма.

Вечером 27 октября (1914 г.), когда эскадра была еще в море, адмирал был извещен по ра­дио с парохода, шедшего из Константинополя, что накануне, в 6 час. вечера, в 5 милях от Бо­сфора он встретил немецкие крейсера в со­провождении миноносцев. 28 утром адмирал Эбергард узнал от другого парохода, что им был встречен у Анастре крейсер «Гебен» с двумя миноносцами, держащими курс на Керенбе. Эскадра возвратилась на Севастополь­ский рейд. В 17 часов минный заградитель «Прут» получил приказ идти в Ялту за ба­тальоном пехоты, который отправлялся на за­пад. «Прут», с грузом в 400 мин снялся с яко­ря 28 октября в 17 часов.

В 20 часов, когда «Прут» был уже далеко, адмирал Эбергард поднял сигнал:

«Положение очень серьезно. «Гебен» и два миноносца появились у Анастры!».

«Пол № 1» (быть готовыми к немедленно­му выходу), а транспортам - «Пол № 4» (быть в 12-часовой готовности).

В этот день (29 октября расположение фло­та было следующим: крейсера и броненосцы - на Севастопольском рейде. Все миноносцы, под флагом начальника минной дивизии ка­питана 1 ранга Саблина, - в Евпатории, на северо-запад от Севастополя, в упражнениях минных атак. В Одесском районе, для защиты порта, стационерами были канонерские лодки «Донец» и «Кубанец» (водоизмещением в 1.300 тонн, 2 орудия - 142-мм. и 1 - 100-мм.) и минные заградители «Бештау» и «Дунай». Последний находился в Очакове и должен был заминировать устья Днепра и Буга в момент объявления войны и затем участвовать в за­щите подходов к Николаеву. Транспорт «Березань», вооруженный 75-мм. орудиями, и мин­ный заградитель «Дыхтау» с первых дней ок­тября находились в Батуме. «Дыхтау» должен был поставить с объявлением войны минные заграждения перед Батумом и Поти.

Остальные порты Черного моря остались не­защищенными.

БОМБАРДИРОВКА СЕВАСТОПОЛЯ; АТАКА 4-М ДИВИЗИОНОМ МИНОНОСЦЕВ (КАП. 1 р. кн. ТРУБЕЦКОГО) «ГЕБЕНА»; ГИБЕЛЬ «ПРУТА»

28 октября 1914 г. в 16 час. флагман 4-го дивизиона миноносцев капитан 1 ранга князь Трубецкой, находясь в Евпатории на маневрах, получил от командующего флотом адмирала Эбергарда шифрованную радиограмму:

«С наступлением ночи вступить в патрули­рование возле Севастополя. Если встретите во­енные турецкие суда - считать их вражески­ми!».

Князь Трубецкой приготовил дивизион к походу и в 23 часа телеграфировал командую­щему флотом:

«Ввиду серьезной ситуации считаю необ­ходимым иметь полный запас угля!».

Адмирал ответил:

«Готовьтесь к бою! Входите в Севастополь, проходя минные поля и береговые батареи на рассвете. В случае встречи с неприятелем вскрыть конверт № 4» (положение в случае войны).

В то же время и «Пруту», входившему уже в Ялту, было отправлено следующее распоря­жение:

«Держитесь всю ночь в море. С наступле­нием дня возвратиться в Севастополь. Если встретите неприятеля, вскройте конверт №4».

Всем минным заградителям, находившимся вне Севастополя:

«Быть готовыми к постановке мин завтра!».

Защита Севастополя состояла из инженер­ных мин, расположение которых держалось в секрете и было указано в конверте № 4, и из береговых батарей, сетей и боновых загражде­ний. Поля инженерных мин в мирное время были безопасны. Они становились опасными по включении тока по особому распоряжению командующего флотом.

4-й дивизион миноносцев капитана 1 ранга князя Трубецкого, в составе миноносцев «Лей­тенант Пущин», «Жаркий» и «Живучий», в ночь с 28 на 29 октября отправился из Евпато­рии в патруль, крейсируя между Херсонесским маяком и мысом Лукулл. В 0 час. 15 мин. князь Трубецкой получил от адмирала Эбергарда следующее радио:

««Прут» - в море. Идите ему на помощь, если появится неприятель!».

Остаток ночи прошел спокойно, но дивизион под полными парами держался на линии Херсонесс - Лукулл.

«Турецкий миноносец подорвал «Донец», вошел в порт и стреляет по судам».

Командующий флотом оповещает все суда: «Война Турции объявлена!» Начальник береговой обороны отправляет всем наблюдательным постам приказание уси­лить наблюдение. Один из постов сообщает:

«Вижу в направлении Евпатории дым бо­льшого корабля».

В 5 час. утра начальник береговой обороны докладывает командующему, что, возможно, неприятель идет к Севастополю, и просит во­оружить инженерные мины, а батареям объя­вить «Пол № 1» («будьте готовы открыть не­медленно огонь»). Адмирал разрешает дать приказание береговым батареям, но отказыва­ется дать ток и вооружить инженерные мин­ные поля, так как «Прут» еще в море и дол­жен вернуться в Севастополь.

Посты связи продолжают сообщать прибли­жение дыма к Севастополю со стороны Евпато­рии. Пост Сарыча сообщает, что замечает лучи прожектора на юго-западе… «Гебен» с двумя миноносцами продолжает идти курсом на Се­вастополь и вскоре находится от него на дистан­ции действительного огня. Еще нет распоря­жения командующего флотом береговым бата­реям открыть огонь… Густой туман поднялся на западе и закрывает горизонт… Наблюда­тельный пост Лукулл все же видит крейсер и указывает его курс. Адмирал посылает на раз­ведку группу тральщиков, которые выходят южным каналом. Но только они пришли на траверз Херсонесского маяка, как увидели на севере «Гебена» на дистанции в 8.000 метров, о чем немедленно сообщают командующему флотом и около 6 час. 15 мин. возвращаются в Севастополь.

В 6 час. 23 мин. адмирал Эбергард, после получения этих донесений, приказывает воору­жить инженерные поля мин.

В 6 час. 35 мин., то есть через 12 минут, «Ге­бен» начал бомбардировку Севастопольского рейда и фортов. Батареи немедленно отвечают и попадают в «Гебена» (Из-за густого тумана не было возможно точно определить в какое место «Гебена» было попадание) , который прекраща­ет огонь и удаляется в море. Но в то время, ко­гда он обстреливал рейд и батареи, в течение нескольких минут (с 6 час. 35 мин. до 6 час 40 мин.) шел ли его курс через поля инженерных мин? Были ли инженерные минные поля еще без тока? Или он прошел в нескольких метрах вне их? Установить точно его место не было возможности, так как туман мешал береговым постам службы связи. Русские наблюдения указывали, что «Гебен» находился в №12 группе мин. По немецким сведениям (архив войны на море в 1914 г.), он не был на минных полях, а только приблизился к ним на несколь­ко сот метров.

В 6 час. 50 мин. «Гебен» прекратил огонь и быстро ушел курсом «SW». Всего «Гебен» выпустил 30 снарядов крупного калибра по батареям и рейду, не причинив вреда. Почему же он так внезапно прекратил огонь и стал уходить?

Причиной были минный заградитель «Прут» и 4-й дивизион миноносцев князя Трубецкого. Как уже было упомянуто выше, капитан 1 ран­га князь Трубецкой получил приказ адмирала Эбергарда идти на помощь «Пруту», если по­явится неприятель.

Дивизион ожидал его у южной границы по­ля инженерных мин, почти на траверзе входа на Севастопольский рейд, и в то же время на­блюдал, чтобы неприятель не поставил бы мин заграждения. Когда с дивизиона в утреннем тумане увидели на горизонте «Прут», то пока­залось, что за ним гонится неприятельский ми­ноносец. Князь Трубецкой, решив, что непри­ятель атакует «Прут», бросается с дивизионом пересечь его курс. Но когда миноносцы доста­точно приблизились, то увидели, что ошибоч­но приняли за неприятеля русский ледокол «Гайдамак», шедший в Севастополь. Эскорти­руя «Прут», в 6 час. 30 мин., когда утренняя заря разогнала «молоко» тумана, 4-й дивизи­он увидел «Гебена».

«Прут» в это время находился в 8 милях от южной границы инженерных минных полей и от входа на Севастопольский рейд и шел на «SW». Миноносцы князя Трубецкого шли па­раллельным курсом. Именно в этот момент, в 6 час. 30 мин. утра, когда рассеялся туман, «Гебен» и увидел 4-й дивизион миноносцев и «Прут». В 6 час. 50 мин. он прекратил обстрел Севастополя и пошел навстречу «Пруту» и миноносцам. Князь Трубецкой со своими ма­лютками-миноносцами, не защищенными бро­ней, вооруженными всего тремя орудиями 75-­мм. и шестью минами Уайтхеда, атакует «Го­лиафа», - крейсер-дредноут с броней в 200 мм., вооруженный 10 - 280-мм. и 10 - 150-мм. орудиями! Он шел на верную гибель! Но нуж­но было выручать беззащитный «Прут» с гру­зом в 400 донных мин. Князь шел также и на русское «авось, может быть счастье поможет!».

Идя ходом в 25 узлов, в 7 час. утра 4-й ди­визион находился на дистанции в 14.000 метров, когда «Гебен» открыл огонь из 150-мм. ору­дий. Первый залп дал перелет. Второй и тре­тий залпы легли совсем близко от головного миноносца «Лейтенант Пущин» (на котором держал свой брейд-вымпел начальник дивизи­она). Он получает четвертый залп раньше, чем изменил курс. Начальник 4-го дивизиона ка­питан 1 ранга князь Трубецкой в своем рапор­те командующему флотом писал:

Первое попадание было под ходовой мо­стик и вызвало пожар. Второй снаряд, попав­ший почти в то же место, сильно встряхнул миноносец. Третий срезал головы двум сигналь­щикам, находившимся со мной на мостике. Ди­визион продолжает идти на сближение. Я под­нимаю сигнал: «Заряд мин, готовь к выстре­лу!». Дивизион, согласно правилу, склоняется направо, на 8 четвертей. Но мой миноносец за­рывается носом. Его стало заливать. Руль не действует. Я оборачиваюсь - рулевой лежит у рубки, в луже крови. Мостик пуст, и жар от пожара увеличивается. Слышны взрывы в по­гребах. Трюмный механик сообщает, что дон­ные помпы не действуют. Положение становит­ся безнадежным. Но «Гебен», заметив залп наших мин, резко склоняется налево, потом 180 градусов направо и открывает огонь по «Живучему» и почти сейчас же его прекраща­ет. Дивизион спасен!!!».

Миноносец «Лейтенант Пущин» был серь­езно поврежден: 7 убитых и 11 раненых. Вос­пользовавшись тем, что «Гебен» прекратил огонь, князь Трубецкой приказал миноносцам «Живучий» и «Жаркий» продолжать охрану «Прута» и повел полузатопленный миноносец «Лейтенант Пущин» в Севастополь.

В 7 час. утра «Прут» показал свое место, - он находился в 25 милях к востоку от Херсонесского маяка. Не получив ответа ни из Се­вастополя, ни от 4-го дивизиона, слыша выст­релы, но не видя неприятеля, он продолжал свой путь (в Севастополь). В 7 час. 35 мин. «Ге­бен» прекратил бой с миноносцами и взял курс на «Прут». Приблизившись к нему, он поднял сигнал: «Сдавайтесь!». В ответ «Прут» поднял стеньговые флаги! «Гебен» открыл огонь. Командир «Прута» капитан 2 ранга Быков приказал потопить минный заградитель, унич­тожить груз, а команде сесть в шлюпки.

Старший лейтенант Рагузский, исполняя приказ командира, спустился в трюм и там по­гиб вместе к кораблем.

В 8 час. 40 минут весь охваченный пламе­нем минный заградитель «Прут» ушел на дно родного моря. Миноносцы «Живучий» и «Жаркий», не будучи в состоянии помочь «Пруту» из-за угрозы «Гебена» и сопровож­давших его крупных новеньких и более совре­менных турецких миноносцев (английской по­стройки), пробрались в Севастополь.

Командир «Прута» капитан 2 ранга Быков и большая часть команды были взяты в плен турецкими миноносцами и только малая часть ее была подобрана нашей подводной лодкой, посланной из Севастополя.

Когда «Прут» утонул, «Гебен» с сопровож­давшими его миноносцами пошел на «SW» и оставался на виду наблюдательных постов до 10 час. утра, а затем скрылся.

Адмирал Сушон успешно провел свой по­литический маневр, втянув Турцию в войну с Россией внезапными атаками черноморских пор­тов - Севастополя, Одессы, Новороссийска, Керчи. Но вместе с тем он совершил грубую тактическую ошибку, уйдя внезапно и не на­неся серьезных повреждений Черноморскому флоту. Все преимущества были на его сторо­не: он мог без всякого риска для «Гебена» ждать выхода из Севастополя русского флота и сразиться с ним, тем более, что Черномор­ский флот, выходя из Севастопольского рей­да, был вынужден следовать каналом вдоль берега, что очень ограничивало его в маневри­ровании и он представлял бы прекрасную ми­шень.

Почему адмирал Сушон, потопив «Прут», ушел от Севастополя? Почему его крейсера топили русские транспортные суда, вместо за­хвата их? Турция так нуждалась в них для перевозки войск и угля.

Что касается постановки мин у Евпатории и в Керченском проливе, то результат был ни­чтожен: у Евпатории турецкие мины были по­ставлены вне пути следования кораблей, а в Керченском проливе погибли на них только два малых парохода, а мины были обнаружены на другой же день. Черноморский флот вышел в море после утренней бомбардировки «Гебеном» Севастополя, в тот же день, 29 октября, после полудня. Адмирал Эбергард оставался на рей­де до 15 часов несмотря на то, что флот был готов к походу, так как он желал раньше удо­стовериться, что выход свободен от неприя­тельских мин. Именно поэтому утром траль­щики вышли в море протралить площадь мо­ря в 15 миль, чтобы очистить эскадре путь до больших глубин.

Адмирал Эбергард взял курс на Босфор и оставался в море трое суток с целью встретить неприятеля. Но крейсировал напрасно и, не встретив никого из турецкого флота, был вы­нужден возвратиться в Севастополь для уголь­ной погрузки.

Нападение на Севастополь, затем нежела­ние встретиться с Черноморским флотом, крей­сировавшим трое суток у Босфора, о чем адми­рал Сушон безусловно знал, изменили план сражения на заранее выбранной позиции. Не­приятель избегал сражения и также не соби­рался высадить десант в районе Одессы. Приш­лось прийти к заключению, что, пользуясь пре­имуществом в ходе крейсеров, адмирал Сушон ограничится «корсарством», то есть набегами на прибрежные города-порты и постановкой минных заграждений.

1914 ГОД - НОЯБРЬ - ДЕКАБРЬ

Не имея быстроходных кораблей, Черно­морский флот вынужден был ограничить свои операции постановкой минных полей в заливах и на путях неприятеля и также блокадой уго­льных районов на побережье Турции, то есть на 120 милях анатолийского побережья на во­сток от Босфора, с портами Зунгулдак, Козлу, Инеболи и Парфени. Зунгулдакский порт был оборудован для погрузки угля, с молом и кра­нами. Остальные же были открытые рейды.

Командующий флотом адмирал Эбергард за последние дв а месяца (ноябрь и декабрь 1914 г.) предпринял активную блокаду, насколько позволяли силы устаревших броненосцев, крей­серов и угольных миноносцев. Он был свободен в инициативе и получал от Ставки директивы только общего, главного характера. Поэтому не потребовалось много времени для организации блокады турецкого угольного района. Возвра­тившись из первого похода к Босфору (с 29 ок­тября по 1 ноября) и погрузив уголь, флот по­шел к турецким берегам для выполнения двух операций: 1) дивизион четырех новеньких не­фтяных миноносцев типа «Дерзкий» («Дерзкий», «Гневный», «Беспокойный» и «Пронзительный».) , имея на борту по 60 мин, подошел к Босфору и в ночь на 6 ноября поставил поле мин в 12 милях и на север от входа. В то время когда минонос­цы ставили мины, эскадра шла вдоль румелийского берега, охраняя их, и потом взяла курс на Зунгулдак, куда прибыла на рассвете 6 но­ября. 2) В 7 час. 30 мин. броненосец «Рости­слав» и крейсер «Кагул», в сопровождении шести миноносцев, по сигналу командующего отправились к Зунгулдаку уничтожить находившиеся на молу угольные склады, портовые заводы, тральщики и транспортные суда. По­года, - туман и мелкий дождь, - не особен­но благоприятствовала стрельбе. Ясно был ви­ден пожар, вспыхнувший в порту. Стрельба бы­ла прекращена в 9 час. 30 мин. «Ростислав» и «Кагул» вступили в строй эскадры, которая пошла в Севастополь. Во время бомбардировки Зунгулдака «Кагулом» и миноносцами были по­топлены стоявшие на рейде два турецких паро­хода.

Крейсером глубокой разведки были заме­чены вдруг появившиеся из тумана два, а по­том за ними еще один, третий, силуэта боль­ших кораблей. Эскадра вступила в линию бо­евого строя, открыла огонь своей крупной артиллерии, и в то же время миноносцы по­шли в атаку. Очень скоро, когда туман немно­го рассеялся, выяснилось, что это были турец­кие военные транспорты «Митхад-Паша», «Безми Ален» и «Вихри Ахмед», шедшие с войсками и амуницией в Требизунд. Солдаты и экипажи были посажены на суда эскадры, а все три транспорта потоплены. После этого эскадра взяла курс на «N». Ей пришлось вы­держать сильнейший шторм. Особенно жесто­ко были потрепаны угольные миноносцы типа «Ж» и «3». На их палубах лежал запас уг­ля! 7 ноября эскадра вошла на Севастопольс­кий рейд. В это же утро, в ответ на бом­бардировку Зунгулдака, крейсер «Бреслау» обстрелял Поти в продолжение 40 минут, не причинив больших повреждений. «Гебен» в море не появлялся.

Периодические обстрелы Зунгулдака не мо­гли прекратить окончательно транспорт угля, так как для этого потребовалась бы бесконеч­ная блокада берегов угольного района, что в конце 1914 года еще не было возможно из-за недостатка в военных кораблях. «Гебен» сво­им преимуществом артиллерии и в скорости хода вынуждал Черноморский флот быть скон­центрированным в «один кулак».

Узнав, что Требизунд стал центром снаб­жения и сбора турецких войск, адмирал Эбер­гард вышел 15 ноября с эскадрой линейных ко­раблей и уже в пути к нему узнал, что непри­ятельская эскадра находится там. 17 ноября русская эскадра подошла к Требизунду и, не обнаружив неприятельских кораблей, адмирал послал «Ростислава» и дивизион миноносцев обстрелять порт и военные объекты в нем. За­тем эскадра прошла вдоль анатолийского по­бережья до Синопа, встретив только турецкие фелюги, на которые не стоило тратить снаряды В ночь с 17 на 18 ноября минные заградители «Бел. Кн. Ксения» и «Вел. Кн. Константин» поставили мины перед Синопом, Плата­на и Самсуном. Эта операция совершалась в глубокой темноте и была очень рискованной, так как минными заградителями были пассажирские пароходы с максимальной скоростью в 12 узлов, что в случае появления турецких крейсеров и миноносцев было бы гибелью для них. Операция была закончена благополучно, и эти минные поля оставались долгое время неизвестными туркам. «Вел. Кн. Ксения» и «Вел. Кн. Константин» благополучно возвра­тились в Севастополь, несмотря на то, что «Ге­бен» и «Бреслау» в это время крейсировали перед Крымом.

Адмирал Эбергард, не встретив неприятель­ских кораблей ни на пути из Севастополя в Требизунд, ни от Требизунда к Синопу, и прой­дя со своими старыми кораблями более 600 миль, был вынужден пополнить уголь, в осо­бенности у малых миноносцев, которые за три дня пребывания в море сожгли 3/4 своего за­паса. Оставалось пройти еще 200 миль до Се­вастополя, когда командующему было сообще­но, что неприятельский флот где-то в море!

Адмиралу Сушону, как начальствующему над турецким флотом, были уже, конечно, из­вестны бомбардировка русскими судами Тре­бизунда и поход эскадры Черноморского фло­та вдоль анатолийского побережья. Поэтому, если бы он пожелал сразиться с русской эскад­рой, он должен был поджидать ее на обратном пути в Севастополь. Преимущество крейсера-дредноута «Гебена» в скорости хода и дально­бойности орудий давало немецкому адмиралу возможность атаковать русскую эскадру в са­мых благоприятных для него тактических ус­ловиях. Вот именно поэтому адмирал Эбергард считал встречу возможной. Но если на Черно­морской эскадре считали сразиться как за сча­стливый случай, то со стороны немецкой зна­ли, что бой возможен, если адмирал Сушон то­го пожелает! Ночью был туман и настолько густой, что временами затруднял кораблям держаться в кильватере и видеть миноносцы, которые по ночному строю шли в хвосте эскад­ры. Только крейсера вышли в голову эскад­ры, приблизительно на три мили вперед. Около 10 час. утра маленький бриз с NW начал дуть порывами и разгонять частично туман; вре­менами эскадра проходила через густые «проб­ки» тумана, которые скрывали корабли один от другого. В 11 час. 30 мин. ветер установился и разогнал туман. Видимость - 4.000 метров. Но погода была сумрачной, с облачностью очень низкой и с дождем. Эскадра построилась в ки­льватерную колонну в следующем порядке: в авангарде, на дистанции, в зависимости от ви­димости, от 1.000 до 3.000 метров, вспомогатель­ный крейсер «Алмаз»; справа от него, в 3 или 4 морских милях крейсер «Память Меркурия», а слева - крейсер «Кагул». Линейные кораб­ли возглавлялись броненосцем «Евстафий» под флагом командующего флотом адмирала Эбергарда, а ему в кильватерной колонне шли «Иоанн Златоуст», «Пантелеймон» (несший брейд-вымпел начальника бригады линейных кораблей), «Три Святителя» и «Ростислав». Крейсера держались на дистанции предельной видимости сигнализации прожекторами. В пол­день эскадра находилась на юго-восток от мы­са Сарыч, в 20 милях от него, курс N 45 W (350°).

В 12 час. 10 мин. с «Алмаза» были замече­ны в тумане, приблизительно в 5.000 метрах впереди его и слева по носу, силуэты неприя­тельских кораблей. «Гебен» шел малым ходом, курс NE, а «Бреслау» шел на левом его тра­верзе, параллельным курсом.

«Алмаз» сейчас же сигнализировал: «Ви­жу неприятеля!» и развернувшись, пошел полным ходом к эскадре, давая ей сигналы про­жектором.

Пять минут спустя на эскадре была пробита боевая тревога. Крейсера «Кагул» и «Память Меркурия» вступили в кильватер броненос­цам. Линейный корабль «Евстафий» обнару­жил «Гебена» слева и немного дальше его - «Бреслау». Адмирал Эбергард поднимает сиг­нал: «Склониться влево на 8 четвертей, дать полный ход!». Этот маневр нужен был, чтобы помешать неприятелю уйти и тем принудить его к бою.

Перед этой эволюцией линейные корабли держались интервала в 600 метров. Но вслед­ствие поворота и увеличения скорости хода дистанция между ними увеличилась и линия кильватерного строя сильно удлинилась. Ми­ноносцам было приказано выйти на траверз линейных кораблей, и они вступили в киль­ватерном строе на левом траверзе «Евстафия», в 300 метрах от него. В этот момент горизонт на «NW» был закрыт туманом и скрывал не­приятельские крейсера. Ветер повернул на SW и понес дым русской эскадры в сторону не­приятеля, затрудняя видимость для дальноме­ров и наводчикам.

В 12 час. 18 мин дистанция с «Евстафия» до «Гебена» 7.000 метров. «Иоанн Златоуст» и «Пантелеймон» уже вступили на новый курс, но «Три Святителя» и «Ростислав» еще не начинали эволюции и были едва видны. По уже выработанному правилу концентрированной стрельбы с трех линейных кораблей первым должен был открыть огонь средний из них, то есть «Иоанн Златоуст». Адмирал Эбергард, видя, что он не стреляет, решил, что «Иоанн Златоуст», который был сзади «Евстафия» на 1.000 метров, не видит неприятеля и решил несмотря на правило открыть огонь первым (с «Евстафия»). Это решение адмирала делает ему большую честь, так как он использовал благоприятный момент, когда дистанция была невелика и цель достаточно видна.

В 12 час. 21 мин. «Евстафий» посылает пер­вый залп из двух башен и сразу же накры­вает «Гебена». Простым глазом были видны разрывы снарядов на середине крейсера. 50 секунд спустя ответил «Гебен». Этот первый залп упал между линейными кораблями и ми­ноносцами, в 200 метрах от последних. Один из снарядов, зацепив среднюю трубу «Евста­фия», разорвался и осколками перебил антен­ну радио, служившую для управления стрель­бой всех трех броненосцев. Вот почему «Ев­стафий» не смог быстро передать на «Зла­тоуст» дистанцию на «Гебен» (7.000). Из-за тумана на «Златоусте» взяли дистанцию слиш­ком большую (12.000), и его залп лег переле­том. «Гебен» сосредоточил свой огонь на «Ев­стафий». Второй его залп дал недолет, а тре­тий накрывает. Четыре 280-мм. снаряда попа­дают в казематы №№ 150 и 200: четыре офи­цера и 20 матросов были убиты на месте, а один офицер и 19 матросов умерли от ранений. Пятый снаряд, попавший в каземат № 200, не разорвался и не причинил никакого вреда. Несмотря на эти потери «Евстафий» продол­жает свою стрельбу, метко и регулярно.

Что касается двух линейных кораблей, то «Пантелеймон» совсем не стрелял из башен, так как их наводчики не видели цели из-за ту­мана, «Три Святителя», следовавший за ним, давал залпы в моменты видимости «Гебена», а из орудий в 150-мм. регулярно обстреливал «Бреслау». Шедший последним «Ростислав» не видел «Гебена» и стрелял по «Бреслау». Бой длился 14 минут, курс 260°, предельная скорость «Евстафия» - 14 узлов. «Гебен», получив повреждения как от крупных, так и от более мелких орудий русских «стариков», прервал сражение, повернул в 12 час. 5 мин. на­право и полным ходом скрылся в тумане.

Адмирал Эбергард, в надежде, что «Гебен» вернется, шел тем же курсом еще 15 минут. В 12 час. 37 мин. эскадра повернула «вдруг» на 25° вправо, чтобы избежать столкновения с предметом, плавающим в волнах, приняв его за неприятельскую мину, но затем легла на прежний курс. Неприятель не показывался. Миноносцы, посланные в атаку, вернулись, не догнав и потеряв его в тумане. Адмирал решил идти в Севастополь. В 12 час. 50 мин. эскадра взяла курс 348° и миноносцы вступили в строй на траверзе линейных кораблей. В этом бою устаревшим броненосцам пришлось померяться силами с новым крейсером-дредноутом, во­оруженным и построенным по последнему сло­ву техники. И «старики» победили!

Успех этот явился исключительно резуль­татом решимости адмирала Эбергарда, а также инициативы командиров и дисциплины в веде­нии артиллерийского огня. Результатом боя бы­ло следующее: «Гебен» получил три снаряда в 305 мм. и 11 меньшего калибра, 12 офицеров и 103 матроса были убиты, 7 офицеров и 52 матроса ранены. Аварии на крейсере-дредноу­те были более значительны, чем на броненосце «Евстафий».

Эти аварии и потери в личном составе вы­нудили адмирала Сушона прервать сражение. Убедившись в меткости огня старых русских броненосцев, немецкие «молодчики» «Гебен» и «Бреслау» в дальнейшем ходе войны на Чер­ном море всегда избегали встречи с нашими «стариками». Технически отсталые, но с бод­ростью духа черноморцев. Георгиевские лен­точки - тому порука!

Калиакрия, Фидониси, Хаджи-бей, Цериго, Занте и даже Рим, а также Синоп и Севасто­поль были их гордостью и традицией… Чтобы оценить меткость огня черноморцев в этом бою, достаточно вспомнить, что «Евстафием» было выпущено из башен 12 снарядов в 305 мм., «Златоустом» и «Тремя Святителями» вместе - 18, то есть всего 30 выстрелов, из которых попали в цель три, то есть 10%. По свидетель­ству артиллерийских офицеров всей эскадры только снаряды с «Евстафия» достигли цели, что увеличивает меткость до 25%. Перебитая радиосвязь не смутила командиров, и они в бою проявили личную инициативу. При этом густой туман очень мешал точности наводки.

После боя (18 ноября) эскадра 20 ноября уже стояла на Севастопольском рейде и вела уголь­ную погрузку. Этим воспользовался турецкий крейсер «Гамидие» и утром этого дня в течение часа обстреливал Туапсе.

2 декабря эскадра вышла в море, так как было сообщено, что опять появились неприя­тельские корабли. 5 декабря, никого не встре­тив, она возвратилась в Севастополь. 6 декабря «Бреслау» появился недалеко от Севастополя. Атакованный гидропланами, он ушел, предва­рительно обстреляв наших тральщиков. 10 де­кабря после полудня «Гебен» подошел к Батуму и с дистанции в 14.000 метров обстрелял порт. Транспорт «Березань» и несколько дру­гих мелких судов стояли на рейде, а в глубине порта находилось много цистерн с мазутом и бензином. Удачным попаданием «Гебен» мог бы причинить большие повреждения как в пор­ту, так и в крепости. После десятиминутного обстрела «Гебен» удалился, не достигнув ни­какого результата. Форты отвечали, но их сна­ряды не долетали до цели.

Из-за отсутствия быстроходных крейсеров для разведки напряженные и упорные попыт­ки русской эскадры поймать неприятеля Оста­вались безрезультатными. Может быть непри­ятельские крейсера, хорошо осведомленные о выходах в море русской эскадры, появлялись тогда, когда эскадра, возвратившись, стояла на рейде Севастополя?

В первой половине декабря было получено донесение, что в Турции готовится десант в Ба­тум. 11 декабря эскадра снялась с якоря. Это был уже шестой выход всей эскадры и ее ко­рабли, в особенности угольные миноносцы из­носились. Но время ремонта еще не пришло. Стало известно, что турецкий минный загради­тель «Нилуфер» взорвался на минах у входа в Босфор.

Подойдя к Батуму, адмирал Эбергард отпра­вил туда для защиты порта миноносец «Жар­кий». Затем эскадра пошла к Требизунду и, продлив курс до Синопа, обстреляла наиболее важные пункты на анатолийском побережье, потопив пароход «Деренти» в 3.500 тонн, на­груженный военным материалом. Пробыв в мо­ре четыре дня и никого не встретив, адмирал Эбергард вернулся с эскадрой в Севастополь 15 декабря.

Предстояло срочно произвести две опера­ции: 1) поставить мины у Босфора и 2) заку­порить Зунгулдак потопленными транспортами, груженными камнями, во входе в порт. 20 де­кабря адмирал Эбергард снялся с якоря для выполнения первой операции. Минные загра­дители «Вел. Кн. Ксения», «Вел. Кн. Кон­стантин и «Вел. Кн. Наследник Георгий», в со­провождении 3-го дивизиона миноносцев, в ночь на 22 декабря поставили два минных за­граждения у Карабуру (в трех милях от вхо­да в Босфор), общим числом в 600 донных мин. Несмотря на большой риск встречи с неприя­тельскими крейсерами постановка мин была произведена точно. Минные заградители (быв­шие пассажирские пароходы РОПИТ-а), верну­лись в Севастополь поодиночке. Вторая опера­ция, закупорка входа в порт Зунгулдака, окон­чилась неудачно из-за плохих атмосферных ус­ловий и из-за недостаточной подготовки ее. Все четыре транспорта, груженных камнями, в ночь 23 декабря разметало сильным штормом по морю у берега Анатолии. На заре весь отряд, во главе с броненосцем «Ростислав», вспомога­тельный крейсер «Алмаз», четыре груженых транспорта и миноносец, находился в большом «растрепанном» беспорядке. Русские радиоте­леграфисты стали слышать переговоры непри­ятельских кораблей и среди них «Бреслау». В отряде не досчитывались транспорта «Атос» и одного миноносца. В ночь с 23 на 24 декабря, в 3 часа утра, «Ростислав» повернул с курса, чтобы собрать разбросанные бурей транспорты. Он не предупредил об этом транспорт «Олег», следовавший за ним.

На «Олеге» находился капитан 2 ранга Евдокимов, командовавший дивизионом этих транспортов. Не видя никакого сигнала с «Ро­стислава», он решил продолжать идти на Зун­гулдак. Около 4 час. утра с «Олега» в темноте заметили силуэты двух миноносцев, быстро идущих к нему и на расстоянии в 1.000 метров открывших прожектора. Их силуэты были схо­жи с силуэтами миноносцев 6-го дивизиона, сопровождавших отряд в Зунгулдак. Евдо­кимов им крикнул в рупор: «Я - транспорт «Олег»!». В ответ раздался смех и по-русски: «Вот тебе, «Олег», получай!», и миноносцы открыли огонь. Несколько снарядов попали в «Олег». Головной миноносец пустил мину, но командир «Олега» успел дать задний ход, и мина прошла впереди транспорта. Во время этого нападения «Олег» получил несколько надводных пробоин и несколько человек из ко­манды были убиты и ранены. Другие суда отряда ничего не знали о случившемся, будучи разбросанными в темноте штормом. Один рус­ский миноносец этого же отряда принял в ноч­ной темноте турецкие миноносцы за свои и вступил им в кильватер. Только через некото­рое время, увидя их сигналы ратьером, он по­нял ошибку и скрылся полным ходом… Это и был тот миноносец, которого не досчитывались. Он вступил в строй с значительным опозда­нием.

Транспорт «Атос», которого сильный шторм оторвал от отряда, на рассвете 24 декабря был игрушкой волн далеко в море. Крейсер «Бре­слау» его нашел и приказал сдаться. Но его командир, лейтенант Михаил Четверухин, от­казался сдать в плен свой транспорт и прика­зал открыть кингстоны и затопить корабль. «Бреслау» дал несколько залпов по «Атосу» и взял в плен командира и команду. Через не­которое время «Бреслау» пересадил их на «Гебен», возвращавшийся в Константинополь. Лейтенант Четверухин всего за два дня до это­го участвовал в постановке мин у Босфора 22 декабря и, смотря в иллюминатор каюты, в ко­торой был пленником, сразу же увидел, что «Гебен» идет по минному полю. Раздались два сильных взрыва! Крейсер набрал большое ко­личество воды и едва вошел в Босфор. Если бы «Гебен» не был так близко к Босфору, то весьма вероятно, что он затонул бы. Это слу­чилось 25 декабря по новому стилю, в день праздника Рождества у немцев.

Из плена лейтенанту Четверухину удалось переслать адмиралу Эбергарду эти сведения. Операция же закупорки входа в порт Зунгул­дак не удалась, так как из-за шторма пришлось затопить транспорты в море, против него, а не в самом входе в порт.

В то время как протекала операция у Зунгулдака, турецкий крейсер «Гамидие» появил­ся в ночь на 24 декабря у Батума и открыл огонь в час ночи. Но вместо порта и батарей он сосредоточил свой огонь на пустынном месте, у устья реки Чорох. «Гамидие» искал, наверное, миноносец «Жаркий». Этот малютка миноно­сец оказывал большую помощь русским вой­скам, продвигавшимся по турецкой территории. Он помогал им не столько своей 75-мм. пуш­кой, столько топя турецкие парусники, подво­зившие подкрепления отступавшим турецким войскам. Присутствие в море турецких крей­серов нисколько не помешало русским мино­носцам действовать вдоль анатолийского побе­режья и к концу 1914 года они потопили сотни парусников и 12 турецких транспортов.

(Окончание следует)

Г. М. фон Гельмерсен

Уважаемые Господа!

Представляю Вам 4-ю, изданную в России, Книгу памяти по Первой Мировой войне — «Черноморский флот в Великой войне 1914-1918 годов» — свыше 8600 персоналий, в основном нижние чины и офицеры флота, собранные за 2 года бескорыстного труда Александром Игоревичем Григоровым и его помощниками.

Книга памяти «Черноморский флот в Великой войне 1914-1918 годов» была издана в конце 2014 года на частные пожертвования, тиражом в 100 экз.

В Книге памяти «Черноморский флот в Великой войне 1914-1918 годов» содержатся сведения о потерях и награждениях нижних чинов и офицеров, послужные списки офицеров и другие упоминания о военно-морских чинах и гражданских лицах, а также сведения о судьбе некоторых персоналий после окончания Великой войны.

Представление о Книге Вы можете получить из Вступительного слова и Предисловия составителя — А.И. Григорова (структура, источники, документы, рабочая группа, благодарности...). Полное содержание книги смотрите ниже — читайте оглавление.

Для PDF и Интернет-версии Книги автором сайта был составлен Алфавитный указатель (поиск по фамилии), где после Ф.И.О. указана страница книги — соответственно, Вам необходимо запомнить № страницы, после чего скачать книгу (архив RAR), разархивировать и найти интересующую Вас страницу, а на самой странице — найти интересующее Вас лицо.

Книга представлена в одном PDF-файле (Книга и алфавитный указатель). В PDF-файле прописаны закладки (bookmarks) для навигации внутри каждого раздела книги — пожалуйста, откройте левую часть с закладками (bookmarks) после открытия PDF-файла.

Для чтения Книги Вам надо скачать архив с PDF-файлом (см. ниже).

Простой алгоритм поиска
(откройте по ссылкам в html здесь или скачайте всю книгу с алфавитным указателем)

Если Вы найдёте в указателе интересующее Вас лицо, запишите № страницы, скачайте книгу (PDF-файл в архиве RAR), разархивируйте скачанный архив, откройте PDF-файл книги, найдите страницу, а странице — интересующее Вас лицо;

Если Вы сразу не найдете искомую персоналию, пожалуйста,
прочтите еще раз: «Как работать с Указателями и искать в Книге» .

Книга памяти

«Черноморский флот в Великой войне 1914-1918 годов»

Предисловие

Слово Его Высокопреосвященства, Высокопреосвященнейшего Лазаря, Митрополита Симферопольского и Крымского

Раздел 1. Боевые действия Черноморского флота в Великой войне 1914-1918 гг. Историческая справка

Раздел 2. Потери офицеров и военных чиновников ЧФ в 1914-1918 гг.

Раздел 3. Награждения и производства в следующие чины офицеров, духовенства и классных чиновников ЧФ по сообщениям в губернской прессе

Раздел 4. Послужные списки Командующих ЧФ 1914-1918 гг.

Раздел 5. Список личного состава судов флота, строевых и административных учреждений Морского Ведомства. Издание Октябрьское 1914 г. Черноморский флот

Раздел 6. Офицеры и военные чиновники, состоящие в морском ополчении по Таврической губернии в 1914-1917 гг.

Раздел 7. Духовенство Черноморского флота в Великой войне 1914-1918 гг.

Раздел 8. Награждения офицеров Черноморского флота орденом Св. Георгия и Георгиевским оружием в 1914-1918 гг.

Раздел 9. Потери нижних чинов Черноморского флота (по фондам РГАВМФ)
Предисловие. Прохождение службы нижними чинами и унтер-офицерами (справка по чинам и названиям должностей)
Потери 1914 года
Потери 1915 года
Потери 1916 года
Потери 1917 года
Источники

Раздел 10. Нижние чины Черноморского флота — Георгиевские кавалеры
Награждены неоднократно
Награждения командующим Черноморским флотом
· Награждения 1914 года
· Награждения 1915 года
· Награждения 1916 года
· Награждения 1917 года
Без №№ приказа, в списках
Награждения начальником Экспедиции Особого Назначения ЧФ
Подводники Черноморского флота — Георгиевские кавалеры

Раздел 11. Погибшие суда Черноморского флота в 1914-1918 гг.

Раздел 12. Морские летчики и летчики—наблюдатели ЧФ
Потери
Некоторые послужные списки
Награждения офицеров
Награждения нижних чинов

Раздел 13. Офицеры и военные чиновники Черноморского флота, погибшие во время революционных беспорядков в ноябре 1917 — феврале 1918 гг.

Приложение. Первые командующие Белого, Украинского и Красного Черноморских флотов

Приложение. Вернулись с Великой войны. Различные упоминания.

Приложение. К истории Морского министерства Крымского краевого правительства

Дополнение. Списки потерь нижних чинов линкора «Императрица Мария», 1916 г.

Алфавитный указатель (А–Я) имен (см. на сайте)
Авторский коллектив
Список некоторых сокращений

Состав Черноморского флота в Первой мировой войне

К началу Первой мировой войны в состав Черноморского флота входило пять линейных кораблей, но все они уже устарели не столько физически, сколько морально. Дело в том, что это были эскадренные броненосцы, которые по новой классификации 1907 г. стали называть линкорами, но ни скорости, ни огневой мощи новое наименование им не прибавило. Тем не менее именно на эти корабли легла основная тяжесть боёв с германо-турецким линейным крейсером «Ге-бен». Об этой ожесточённой борьбе за господство на Чёрном море мы расскажем сегодня.

По мере завершения стапельных работ на «Потёмкине» и двух крейсерах возник вопрос о дальнейшей загруженности верфей в Николаеве и Севастополе. Военное руководство решило продолжить строительство броненосцев. В качестве прототипа сначала рассматривался проект «Бородино», но руководство хотело переработать его под условия Чёрного моря. Потом решили, что лучше будет построить улучшенную копию «Потёмкина». На нём планировали усилить вооружение, улучшить бронирование, но в итоге в постройку пошёл первоначальный проект без каких-либо изменений. Было решено строить два корабля в Николаевском адмиралтействе начались работы по строительству «Евстафия» (иногда в литературе его называют «Св. Евстафий»), Лазаревскому адмиралтейству Севастопольского порта поручили построить «Иоанна Златоуста». Планировалось, что корабли выйдут на испытания весной 1906 г.

Подготовка к строительству кораблей началась летом 1903 г., в ноябре закипела работа на «Иоанне Златоусте», в марте 1904 г. на «Евстафии». Их официальная закладка состоялась 31 октября и 10 ноября 1904 г. соответственно. Первоначально работы шли быстрыми темпами, но в 1905-1906 гг. они, по ряду причин, фактически были приостановлены. Во время массовых забастовок и стачек в 1905-1906 гг. работы стопорились. С учётом опыта русско-японской войны военное руководство распорядилось переработать проект, максимально усилить вооружение и бронирование: на кораблях разместили 4х203-мм и 12x152-мм (был даже вариант проекта с 6х203-мм и 20х75-мм) и убрали все 47-мм орудия, система бронирования стала более продуманной (общий вес брони увеличился на 173,7 т по сравнению с первоначальными вариантом). Для компенсации перегрузки с броненосцев были убраны мачты с боевыми марсами, громоздкие краны для подъёма катеров и даже сетевые заграждения. Вопрос о количестве мачт (одна или две) неоднократно решался на самом высоком уровне в Морском министерстве. В свою очередь, конструкторы постарались избавить броненосцы от анахронизмов — бесполезных минных катеров, носового торпедного аппарата и полного запаса мин заграждения (45 шаровых мин). В процессе внесения изменений в проект корабли стали постепенно расти в размерах, но их корпуса были уже сформированы на стапелях и конструкторам пришлось искать компромисс.

Главным оружием новейших броненосцев стали четыре 40-калиберных 305-мм орудия в башнях, изготовленных по проекту Металлического завода. Теперь они получили новые боеприпасы — снаряды «выросли» до 965,2 мм в длину и потяжелели за счёт увеличения количества взрывчатого вещества. Из-за этого пришлось переделывать погреба и подбашенные отделения башен. Скорострельность 305-мм орудия составляла один выстрел в минуту, погреба вмещали 240 (позднее 308) двенадцатидюймовых снарядов и зарядов. Дальность стрельбы главным калибромсоставила 110 кабельтовых за счёт возросшего до 35 градусов угла возвышения орудий в новых башнях.

Споры об орудиях среднего калибра для новых кораблей продолжались долго. Лишь в октябре 1906 г. было принято окончательное решение об установке четырех 50-капиберных 203-мм пушек. Их скоростреьность4 выстр/мин, боезапас 440 снарядов, дальность стрельбы 86 кабельтовых. Вооружение кораблей дополняли 12x152-мм орудий (скорострельность 6 выстр/мин, боезапас 2160 снарядов, дальность стрельбы 61 кабельтов) и 14х75-мм (скорострельность 12 выстр/мин, боезапас 4200 снарядов, дальность стрельбы 43 кабельтова). Эти метаморфозы с вооружением отразились на сроках строительства, броненосцы стали очередным российским долгостроем. 30 апреля 1906 г. был спущен на воду «Иоанн Златоуст», 21 октября — «Евстафий». Началась достройка, которая затянулась на несколько лет. По традиции сроки поставок механизмов, оборудования и вооружения постоянно срывались, их монтаж на кораблях выбивался из графика, иногда работы приходилось приостанавливать. В мае 1910 г. «Евстафий» перевели для окончания работ в Севастополь. В июле оба корабля впервые вышли на ходовые испытания. Первые пробы были неудачными, но потом они прошли «во всех отношениях удовлетворительно». 26 января 1911 г. был подписан акт «приёма в казну» механизмов «Иоанна Златоуста», а 20 июля «Евстафия». Стоимость постройки линкоров составила 13.784.760 и 14.118.210 рублей соответственно.

Новейшие линейные корабли (так по новой классификации с октября 1907 г. стали называть эскадренные броненосцы) значительно усилили Черноморский флот. В состав действующего флота они вошли в 1911 г. — 19 марта «Иоанн Златоуст» и 15 мая «Евстафий». 29 июля была сформирована бригада линейных кораблей Черноморского флота. В её состав вошли два новых линкора, «Пантелеймон» и «Ростислав», т.е. три практически однотипных линкора и относительно слабый (из-за 254-мм орудий) броненосец. Именно это соединение стало передовым в отечественном флоте по боевой подготовке и в полной мере реализовало бесценный опыт русско-японской войны, который был оплачен большой кровью.

Опыты начались на Чёрном море ещё осенью 1906 г. Был создан Отдельный практический отряд под флагом контр-адмирала Г.Ф. Цывинского. В него вошли «Пантелеймон», «Ростислав», «Три святителя» и «Синоп». На полигоне на Тендре было оборудовано специальное место для проведения артиллерийских стрельб. Корабли отряда начали отрабатывать новые методы централизованного управления огнём эскадры на дальних дистанциях. В июне 1907 г. первые результаты этих опытов были продемонстрированы комиссии из Санкт-Петербурга. Им было продемонстрировано пять видов пристрелки на дальние дистанции. В октябре «Пантелеймон» первым в отечественном флоте выполнил стрельбу главным калибром на 80 кабельтовых. В1908 г. исследования продолжились — теперь стрельбы проводились на дистанции в 110 кабельтовых. Кроме стрельб, корабли отряда совместно маневрировали на разных скоростях, отрабатывали плавания в любую погоду и постоянно проводили различные эксперименты со связью и т.д. В 1909 г. один из походов закончился трагедией — в ночь на 30 мая «Ростислав» при возвращении отряда в Севастополь потопил тараном подводную лодку «Камбала». Корабли продолжали заниматься опытными стрельбами на дистанции до 100 кабельтовых. Одновременно они «опробовали» новые 305-мм бронебойные снаряды массой 380 кг (прежние весили 332 кг). Их боевые возможности оказались превосходными, и они хорошо проявили себя во время войны.

После ввода в строй двух линкоров перед командованием флота вновь возник вопрос о дальнейшей судьбе кораблей-ветеранов. Планировалось перевооружить новейшими 305-мм орудиями «Чесму», но эти планы остались на бумаге. А новые башни для перевооружения «Чесмы» передали для установки на «Иоанн Златоуст». Три старых броненосца списали, ещё два переделали во вспомогательные суда. Теперь военным руководством решалась судьба «Трёх святителей» и «Ростислава». Эти корабли были достаточно новыми, но им требовалась модернизация и перевооружение. На них планировалось поменять мачты, мостики, переделать надстройки. Это облегчило корабли и снизило перегрузку, которая ухудшала боевые качества. От капитальных работ на «Ростиславе» отказались, т.к. необходимое перевооружение на 305-мм орудия было крайне затратным и его «не потянул» военный бюджет страны, где каждый рубль был на счету.

Единственным броненосцем, который прошёл практически полноценную модернизацию, стал «Три святителя» — первый классический «капитальный корабль» Черноморского флота. Было разработано несколько проектов, вокруг них велись ожесточённые споры. «Финалистами» стали два проекта, победу одержал вариант Севастопольского порта. Его разработка завершилась в августе 1909 г., на работы планировалось выделить более 600 тыс. рублей. Но тогда средств в бюджете не нашлось, и работы начались лишь в ноябре 1911 г. Они продолжались до лета 1912 г. На «Трёх святителях» поменяли мачты и мостики, установили новые рубки, изменили надстройку и демонтировали спардек, переделали каземат и установили в нём 10x152-мм орудий. Был изменён состав вооружения: сняли надводные торпедные аппараты, число 152-мм орудий увеличили с 8 до 14 (боезапас по 190 снарядов на орудие), сняли все 120-мм, 47-мм и 37-мм орудия. Башни главного калибра отремонтировали, были исправлены их конструктивные недостатки. Благодаря этому, дальность стрельбы возросла до 80 кабельтовых. К сожалению, не было выделено средств (требовалось 105 тыс. рублей) на модернизацию башен и увеличение угла возвышения 305-мм орудий с 15 до 25 градусов. Это позволило бы увеличить дальность стрельбы до 100 кабельтовых. 19 июля 1912 г. обновлённый линейный корабль вышел на ходовые испытания, к 23 августа завершились пробы артиллерии. Вскоре после полного окончания программы испытаний (21 сентября 1912 г.) модернизированный линкор «Три святителя» заменил в составе бригады линкоров «Ростислава».

Новые корабли активно занимались боевой подготовкой и совершали походы по Чёрному морю. Один из них закончился скандальным эпизодом, который привёл к смене командующего флотом. При выходе из румынского порта Констанца 19 сентября 1912 г. вице-адмирал И.Ф. Бострем решил «шикануть» и выполнил рискованный манёвр. В результате два линкора сели на мель на внешнем рейде порта. «Евстафию» удалось вскоре сойти самостоятельно, а на работы по снятию с мели «Пантелеймона» потребовалось 8 ч. Оба корабля получили повреждения корпуса и после возвращения в Севастополь были вынуждены встать в док. В августе 1913 г. «Иоанн Златоуст» принял участие в самом секретном эксперименте за всю историю Российского императорского флота — опытным стрельбам по «Исключённому судну Ы°4» (бывший броненосец «Чесма»), Его результаты сразу засекретили. Боевая подготовка бригады продолжилась и с каждым годом она становилась всё более напряжённой из-за обострения ситуации на Балканах. Стрельбы бригады на полигоне на Тендре продолжались, корабли продолжали походы по Чёрному морю. Впервые зимой 1913-14 гг. линкоры не выводились в вооружённый резерв.

Ещё более интенсивной и напряжённой стала боевая подготовка в 1914 г. В апреле «Ростислав» и «Синоп» свели в резервную бригаду линкоров, а в сентябре она стала 2-й бригадой линкоров. В неё также включили «Три святителя» (результат экономии на модернизации башен). Последняя стрельба линкоров была проведена 7 октября в районе мыса Феолент. В этот день линкоры, крейсера и 2-й дивизион миноносцев совершали боевые артиллерийские и торпедные стрельбы. Мишенью их стало «Исключённое судно №3» (бывший броненосец «Екатерина II»), Стрельба линкоров с дистанции 90 кабельтовых показала высокий уровень подготовки комендоров и стала «генеральной репетицией» предстоящих сражений. А добили мишень торпедой с миноносца «Строгий». Корпус корабля-ветерана затонул на глубине 183 м.

К этому времени у черноморских линкоров появился грозный противник. Благодаря «недостаточно энергичному» противодействию со стороны британского флота, два германских корабля смогли пройти Средиземное море и 28 июля 1914 г. войти в Дарданеллы. Речь идёт о линейном крейсере «Гебен» и лёгком крейсере «Бреслау». 3 августа на них подняли турецкие флаги, их переименовали в «Явуз Султан Селим» и «Мидилли» соответственно. Экипажи на них остались немецкие, но корабли стали собственностью Османской империи. «Гебен» был опасным противником: скорость хода достигала 28 уз (вместо 16 уз российских линкоров), мощное вооружение (10х280-мм и 12x150-мм орудий) и превосходная оптика, достаточно совершенное бронирование, опытный и сплаванный экипаж. Он стал главным противником русских линкоров. Наши офицеры продолжали, несмотря на переименование», называть его «Гебен», а вскоре крейсера получили и клички «Гебен» стал «дядей», а «Бреслау» «племянником».

Ситуация на Чёрном море после покупки Турцией «Гебе-на» стала патовой: «немец» мог потопить любой из линейных кораблей Черноморского флота, но при встрече с ними в составе бригады уже наши броненосцы представляли для него серьёзную угрозу. Тогда «дядя» охотно использовал своё преимущество в скорости и быстро покидал место боя. Эти факты приходилось учитывать и нашему руководству и командованию противника: «Гебен» стремился поймать наши линейные корабли поодиночке, а наше командование было вынуждено выходить в море лишь всеми силами.

Для Черноморского флота война началась 16 октября 1914 г. с нападения сил германо-турецкого флота на черноморские порты. В Одессе турецкие корабли потопили канлодку. Севастополь был обстрелян «Гебеном», который выпустил 47х280-мм и 12x150-мм снарядов. Ни один корабль в порту не получил повреждений от его залпов. Линейный крейсер противника ходил по крепостному минному заграждению (300 гальванических мин), но его цепь была не замкнута. Приказа замкнуть цепь вовремя не поступило. Эта случайность спасла от гибели лучший корабль германо-турецкого флота. Наши линкоры, стоящие на бочках, в севастопольской бухте огня не открывали. За исключением «Георгия Победоносца», который сделал три выстрела из 152-мм орудий. Огонь вели береговые батареи, в воздух подняли флотскую авиацию. Отходя от Севастополя, «Гебен» повредил огнём эсминец «Лейтенант Пущин» и вынудил экипаж минного заградителя «Прут» затопить свой корабль из-за опасности взрыва мин. В тот же день командующий Черноморским флотом адмирал А.А. Эбергард вывел флот в море (5 линкоров, 3 крейсера,13 миноносцев), но противника не обнаружил.Первая встреча флота с «Гебеном» состоялась 5 ноября 1914 г. и вошла в историю как бой у мыса Сарыч. Русские корабли возвращались из трёхдневного похода после обстрела Трапезунда и в 12.05 в 40 милях от мыса Херсо-нес обнаружили на горизонте «большой дым». Линкоры начали перестраиваться. В 12.20 залпом с «Евстафия» наши линкоры открыли огонь по противнику. Бой длился

14 мин. «Гебен» отвечал, огонь он сосредоточил на флагмане. Первые два залпа 280-мм орудий дали перелёт и недолёт, осколки засыпали наш флагман, повредили радиоантенну и пробили среднюю дымовую трубу. Немецкие комендоры продемонстрировали превосходную скорострельность и вскоре начались накрытия. Три залпа «дяди» привели к попаданиям: два 280-мм снаряда попали в правый носовой 152-мм каземат (погибло 5 офицеров и 29 нижних чинов, 24 нижних чина ранены), ещё один попал в каземат 152-мм батареи в надстройке корабля, и ещё один разорвался у правого борта в носу и изрешетил его осколками. Два германских «подарка» легли рядом с бортом «Ростислава». Вскоре «Гебен» увеличил ход и покинул место боя. Вопрос о количестве попаданий в «Гебен» до сих пор остаётся неясным — русские офицеры наблюдали как минимум 1 попадание, наши историки писали аж о 14 попаданиях, 115 убитых и 59 раненых, немцы же вообще отрицают и попадания и повреждения «Явуза». Из-за разных причин наши линкоры не смогли действовать в этом бою совместно, и фактически он свёлся к неравной скоротечной дуэли «Гебена» и «Евстафия». Наш флагман получил повреждения, но успел выпустить 12х305-мм снарядов. «Иоанн Златоуст» сделал 6 выстрелов, «Пантелеймон» огня не открывал, «Три святителя» 12 выстрелов, «Ростислав» успел сделать 2х254-мм и 6x152-мм выстрелов.

6 ноября в Севастополе хоронили погибших в бою у мыса Сарыч. 16 ноября «Евстафий» прошёл ремонт, устранил повреждения и вновь вернулся в строй. Флот продолжил боевые операции у турецких берегов. Вечером 24 декабря наши корабли встретили крейсеры «Мидилли» и «Гамидие». «Евстафий» успел выпустить 5х305-мм, 4х203-мм, 17x152-мм и 1х75-мм, «Иоанн Златоуст» 1х203-мм и 7х152-мм снарядов, но они легли с недолётами. В ходе короткой перестрелки опять досталось «Евстафию» прямых попаданий в него не было, но снаряды с «Мидилли» повредили леерные стойки и сделали пять выбоин на стволе правого носового 305-мм орудия. Бомбардировки турецкого побережья линкорами продолжались, но «Гебен» не появлялся, т.к. его ремонтировали после подрыва на 2 русских минах.

27 апреля у Босфора состоялась вторая встреча линкоров с «Гебеном». .Адмирал А.А.Эбергард вывел в море весь флот — 5 линкоров, 2 крейсера, 2 гидроавиатранспорта, 15 миноносцев и 6 тральщиков. Утром русские разделили силы — «Пантелеймон» и «Три святителя» пошли для обстрела турецких укреплений в районе Босфора. Этим решил воспользоваться противник, и «Гебен» пошёл на сближение с половиной сил русских. В такой ситуации его шансы резко возростали. В 6.50 наши корабли дозора обнаружили «Гебен». В 7.20 на линкорах сыграли боевую тревогу. Эбергард стремился как можно скорее соединиться с 2 линкорами, т.к. «Ростислав» не представлял опасности для «Гебена». В 7.51 два русских линкора открыли огонь, противник отвечал. Наши выстрелы давали недолёты, немецкие залпы стали накрывать «Евстафия». Флагман был «взят в вилку», он был окружён огромными водяными столбами, его заливало водой, корпус корабля сотрясали динамические удары, но ни одного прямого попадания в «Евстафий» не было. В этом огромная заслуга командующего Черноморским флотом, который управлял манёврами корабля. Ещё несколько залпов «дяди» и попаданий было уже не избежать. Ноу «Гебена» появился новый противник— «Пантелеймон» форсируя машины (он развил скорость в 17,5 уз) подошёл к месту боя. В 8.05 его орудия сделали первый выстрел по «Гебену». Вторым залпом с дистанции 100 кабельтовых он добился попадания в среднюю часть левого борта «дяди». За этим последовали ещё два попадания «Пантелеймона» и в 8.16 «Гебен» вышел из боя. Он сделал 160 выстрелов, но не добился ни одного попадания. «Евстафий» выпустил 60х305-мм и 32х203-мм, «Иоанн Златоуст» 75х305-мм и 4х203-мм, «Пантелеймон» сделал 16х305-мм выстрелов,
«Три святителя» выпустил 13х305-мм снарядов. Русские линкоры продолжили операции у турецких берегов.

1 июля 1915 г. в Севастополь пришёл линейный корабль «Императрица Мария» — первый дредноут Черноморского флота. Этот огромный корабль был вооружён 12х305-мм орудиями и в одиночку мог разделаться и с «дядей», и с «племянником». Он ещё не прошёл программы испытаний и на переходе из Николаева его сопровождали линкоры-ветераны. Они шли южнее дредноута и были готовы отразить нападение «Гебена». Вскоре был опробован главный калибр дредноута и он вышел в первый боевой поход. В ноябре в состав флота вошёл второй дредноут «Императрица Екатерина Великая». Это изменило стратегическую ситуацию на Чёрном море и теперь у «Гебена» оставалось лишь одно преимущество скорость.

Старые линкоры прошли ремонт и небольшую модернизацию на них установили зенитные орудия и фор-тралы. Они стали реже выходить в море, но по-прежнему продолжали совершать походы к турецким берегам. Они обстреливали Зунгулдак, Килимли, Козлу и другие места на побережье. Новых встреч с «Гебеном» у кораблей-ветеранов не было. Вместо него появился новый опасный противник подводные лодки. В октябре 1915 г. Болгария вступила в войну на
стороне Германии, и порт Варна стал базой для германских субмарин. Против него были направлены старые линкоры «Евстафий», «Иоанн Златоуст» и «Пантелеймон», которые должны были нанести артиллерийский удар по порту. 22 октября они провели первый обстрел, но из-за отсутствия данных вели огонь «по площадям». Результатов он не дал. Второй обстрел 27 октября был совмещён с авианалётом, но и он не дал особых результатов. Одновременно «Пантелеймон» был атакован подводной лодкой «UB 7», которая с 5 кабельтовых выпустила 450-мм торпеду. Её своевременно обнаружили сигнальщики и был своевременно совершён манёвр уклонения. Торпеда прошла мимо. Одновременно был открыт огонь ныряющими снарядами по перископу.

Русская армия успешно действовала на Кавказе, захватила ряд городов и крепостей. К поддержке наступления наших войск привлекались старые линкоры «Ростислав» и «Пантелеймон». В 1915 г. был сформирован Батумский отряд. В 1916 г. его возглавил «Ростислав», который огнём из 254-мм и 152-мм орудий подавлял батареи, обстреливал позиции турецкой армии. Старый линкор прикрывал десантные операции, сопровождал огромные конвои с войсками и грузами для армии своим присутствием придавал «солидности» охранению из миноносцев, тральщиков и быстроходных катеров. После занятия Трапезунда, ставшего главной базой снабжения Кавказской армии, в Батум пришли линкоры-ветераны для защиты морских коммуникаций от возможного нападения «Гебена». Но «дядя» так и не появился. Осенью они вернулись в Севастополь.

В августе-октябре 1916 г. «Ростислав» действовал у Констанцы. Он возглавил отряд особого назначения в составе 10 миноносцев, 10 быстроходных катеров, 9 тральщиков, 4 посыльных судна и 2 транспортов. Он прикрывал коммуникации у побережья Румынии, действовал у берегов Болгарии и в районе Босфора. Здесь «Ростиславу», при выполнении задач командования (поддержка огнём румынских войск, подавление батарей противника), пришлось столкнуться ещё с одной опасностью авиацией противника. На линкор 20 августа было сброшено 25 бомб. Одна из них попала в кромку вертикальной брони кормовой башни ГК линкора. Было ранено 16 моряков.

В феврале 1917 г. в России произошла революция и была свергнута династия Романовых. В стране начались демократические преобразования. На Балтике наступила анархия, на Чёрном море, благодаря авторитету командующего А.Ф. Колчака, удалось сохранить относительный порядок: на кораблях флота были образованы судовые комитеты, но убийств офицеров не было, корабли по-прежнему выходили в море на боевые операции к берегам Турции. В марте «Пантелеймону» вернули имя «Князь Потёмкин-Таврический», которое у него было во время восстания. Но его экипаж не захотел такого переименования и 28 апреля корабль получил новое имя «Борец за свободу». Летом дисциплина черноморцев начала расшатываться благодаря влиянию посланцев с Балтики. Начались многочисленные митинги. Осенью власть в стране перешла в руки большевиков, и на Чёрном море началась анархия офицеров убивали, матросы стали дезертировать, корабли перестали выходить в море, экипажи не выполняли приказы командования. Старые линкоры также перестали ходить в походы, их поставили у причалов Южной бухты Севастополя. Вскоре они опустели, и моряки покинули их.

В мае 1918 г. в Севастополь вошли германские войска. Они захватили старые линкоры, но ничего не стали с ними делать, т.к. их больше интересовало содержимое флотских складов. Хотя во время оккупации с кораблей-ветеранов пропал ряд ценного оборудования и материалов. В ноябре их заменили английские и французские интервенты. Их также мало интересовали броненосцы. В апреле 1919 г. при оставлении Севастополя они подорвали цилиндры главных машин всех старых линкоров. Вскоре белые вновь захватили Крым. Они решили использовать «Ростислав» в качестве плавучей батареи. Его отбуксировали в Керчь, а потом установили в Керченском проливе. Он охранял подходы с севера к проливу и обстреливал части красных на Таманском полуострове. Его команда состояла из бывших офицеров, гимназистов, студентов, юнкеров и кадетов. В ноябре 1920 г. белые, покидая Севастополь и Крым, затопили «Ростислав» на фарватере. А «Борец за свободу», «Евстафий», «Иоанн Златоуст» и «Три святителя» стали трофеями Красной армии.

После окончания Гражданской войны различные авторитетные комиссии несколько раз осматривали корабли-ветераны, которые по-прежнему стояли в Южной бухте Севастополя ставшей «корабельным кладбищем». На них уже давно не было экипажей и повсюду были видны следы запустения и разграбления. Состояние корпусов было неплохим, за артиллерией никто не следил, взорванные цилиндры главных машин требовали замены. Сделать это было негде и некому, В результате, их признали непригодными для восстановления и решили отправить «на иголки». В 1920-х гг. все они были разобраны в Севастополе. Артиллерию сдали на хранение. Несколько орудий с линкоров в 20-30 гг. было установлено на береговых батареях под Севастополем.

Потери Черноморского флота в Первой Мировой воине

Таблица 1

Класс и наименование корабля{~1}

Водоизмещение (т)

Время гибели{~2}

Место гибели

Причины гибели

Линейный корабль «Императрица Мария»

Севастополь

Внутренний взрыв

Канонерская лодка «Донец»

Порт Одессы

От торпеды турецкого эсминца

Минный заградитель «Прут»

На подходах к Севастополю (район мыса Фиолент)

От снарядов

Эскадренный миноносец «Лейтенант Пущин»

В районе Варны

Тральщик Т-250

В бассейне Черного моря

Причина гибели не установлена

Тральщик Т-63

У побережья Лазистана

После боя с турецким крейсером «Мидилли» выбросился на берег

Эскадренный миноносец «Живучий»

Камышовая бухта

Тральщик ТЩ-252

Район Арсен-Искелесси

Причина гибели не установлена

Эскадренный миноносец «Лейтенант Зацаренный»

В районе острова Фидониси

Подводная лодка «Морж»

В районе Босфора

Миноносец № 272

У Херсонесского маяка

Столкновение с посыльным судном «Успех»

Переоборудованный под заградитель пароход «Олег»

В районе Зунгулдака

Затоплен после боя с турецким крейсером «Мидилли»

{~1}Кроме того, в бассейне Черного моря было потеряно 34 вспомогательных судна и 29 коммерческих судов.

{~2}Все даты гибели приведены по новому стилю.

Потери иностранных флотов в бассейне Черного моря в период иностранной военной интервенции

Таблица 2

Водоизм. (т)

Время гибели

Место гибели

Причины гибели

Примечания

Буксир «Перванш»

Конец 1918 г.

В Севастополе

В 1925 г. поднят и введен в строй Морских сил Черного моря

Линейный корабль «Мирабо»

Район Севастополя

Навигационная авария

После снятия части брони и вооружения отбуксирован во Францию, превращен в корабль-цель

Охотник за подводными лодками С-40

Порт Одесса

Затоплен после внутреннего взрыва

В 1920 г. поднят, находился в строю Морских сил Черного моря до 1933 г.

Канонерская лодка «Скарн»

В районе Очакова

Захвачена советской несамоходной ПБ № 1 «Красная Заря»

Возвращен Франции

Эскадренный миноносец «Карло-Альберто Раккия»

В районе Одессы

Зашел на минное поле при конвоировании транспортов с репатриантами

Эскадренный миноносец «Тобаго»

Лето 1920 г.

Черное море

Отбуксирован на Мальту, не восстанавливался, списан в 1922 г.

Боевые потери белого флота в бассейне Черного и Азовского морей в 1920 г.

Таблица 3

Водоизм. (т)

Дата гибели

Место гибели

Примечания

ВП «Николай»

Нижний Днепр

Буксирный катер с одним 47-мм орудием, захвачен

КЛ «Салгир»

Азовское море

Потоплена артогнем

ЭМ «Живой»

Азовское море

Подорвался на минах, затонул месяц спустя при буксировке в Константинополь

ТЩ «Дмитрий Герой»

У входа в Таганрогский залив

Подорвался на минах и затонул

ТЩ «Успех»

У входа в Таганрогский залив

Подорвался на минах и затонул (?)

ТЩ «Граф Игнатьев»

У входа в Таганрогский залив

Подорвался на минах и затонул

ТР «Батум»

В районе Мариуполя

Подорвался на минах и затонул в 7 милях от берега

ТР «Смоленск»

Между Мариуполем и косой Белосарайской

Подорвался на минах и затонул

2-я бригада линейных кораблей:

«Иоанн Златоуст»

«Евстафий»

«Три Святителя»

«Ростислав»

«Борец за свободу»

Бригада крейсеров:

«Память Меркурия»

Минная бригада (эскадренные миноносцы):

«Гневный» (на мели)

«Счастливый»

«Быстрый»

«Капитан Сакен»

«Жуткий»

«Зоркий»

«Заветный»

«Звонкий»

«Завидный»

«Страшный»

«Свирепый»

«Строгий»

Бригада подводных лодок:

«Гагара»

«Тюлень»

«Кашалот»

«Буревестник»

«Нарвал»

«Налим» (учебная)

«Скат» (учебная)

«Судак» (учебная)

«Лосось» (учебная)

Плавучие базы:

«Березань»

«Кронштадт» (мастерская)

Румынские вспомогательные крейсера:

«Принцесса Мария»

«Романия»

Из Севастополя в Новороссийск

Линейные корабли:

«Свободная Россия» («Екатерина Великая») «Воля» («Александр III»)

1-й дивизион эскадренных миноносцев:

«Дерзкий»

«Беспокойный»

«Пронзительный»

2-й дивизион эскадренных миноносцев:

«Пылкий»

«Громкий»

«Поспешный»

3-й дивизион эскадренных миноносцев:

«Гаджибей»

«Фидониси»

5-й дивизион эскадренных миноносцев:

«Лейтенант Шестаков»

«Капитан-лейтенант Баранов»

6-й дивизион эскадренных миноносцев:

«Жаркий»

7-й дивизион эскадренных миноносцев:

«Стремительный».

Вспомогательный крейсер:

«Император Траян»

Список кораблей Черноморского флота, затопленных в Севастополе, Новороссийске и Туапсе (в апреле-июне 1918 г.)

Линейный корабль:

«Свободная Россия» («Императрица Екатерина Великая»).

Эскадренные миноносцы:

«Гаджибей»

«Громкий»

«Гневный»

«Калиакрия»{84}

«Фидописи»

«Лейтенант Шестаков»

«Пронзительный»

«Капитан-лейтенант Баранов»

Миноносцы:

«Заветный»

«Летчик» («Котка»)

«Сметливый»

«Стремительный»

Список кораблей и судов, ушедших из Новороссийска в Севастополь в июне 1921 г.

Линейный корабль:

Эскадренные миноносцы:

«Пылкий»

«Поспешный»;

«Дерзкий»

«Беспокойный»

«Жаркий»

«Жуткий»

Транспорт:

Русская (Бизертская) эскадра

После ухода большей части кораблей Черноморского флота в Бизерту приказом вице-адмирала М. А. Кедрова № 11 от 21 ноября 1920 г. на их базе была создана так называемая Русская эскадра, состав и организация которой приводятся ниже.

1-й отряд (младший флагман - контр-адмирал П. П. Остелецкий):

линейный корабль «Генерал Алексеев» (командир - капитан 1 ранга И. К. Федяевский);

крейсер «Генерал Корнилов» (командир - капитан 1 ранга В. А. Потапьев);

вспомогательный крейсер «Алмаз» (командир - капитан 1 ранга В. А. Григорков);

Дивизион подводных лодок (старший - один из командиров лодок):

подводная лодка «Буревестник» (командир - старший лейтенант Оффенберг);

подводная лодка «Утка» (командир - капитан 2 ранга Н. А. Монастырев);

подводная лодка «Тюлень» (командир - капитан 2 ранга М. В. Копьев);

подводная лодка АГ-22 (командир - старший лейтенант К. Л. Матыевич-Мациевич);

база подводных лодок транспорт «Добыча» (командир - капитан 2 ранга Краснопольский).

2-й отряд (младший флагман - контр-адмирал М. А. Беренс):

эскадренный миноносец «Пылкий» (командир - капитан 2 ранга А. И. Кублицкий);

эскадренный миноносец «Дерзкий» (командир - капитан 1 ранга Н. Р. Гутан 2-й);

эскадренный миноносец «Капитан Сакен» (командир - капитан А. А. Остолопов);

эскадренный миноносец «Жаркий» (командир - старший лейтенант А. С. Манштейн);

эскадренный миноносец «Звонкий» (командир - М. М. Максимович);

эскадренный миноносец «Зоркий» (командир - капитан 2 ранга В. А. Зилов);

эскадренный миноносец «Гневный»

эскадренный миноносец «Поспешный»

эскадренный миноносец «Цериго»

3-й отряд (младший флагман - контр-адмирал A.M. Клыков):

канонерская лодка «Страж» (командир - капитан 2 ранга К. Г. Люби);

канонерская лодка «Грозный» (командир - старший лейтенант Р. Э. фон Вирен);

канонерская лодка «Якут» (командир - капитан 1 ранга М. А. Китицын);

яхта «Лукулл» (командир - старший лейтенант Б. Н. Степанов);

тральщики «Альбатрос», «Баклан», «Китобой» (командир - лейтенант О. О. Ферсман);

сторожевой катер «Капитан 2 ранга Медведев»;

гидрографические суда «Казбек», «Веха» (командир - штабс-капитан Е. А. Поляков);

буксиры «Черномор» (командир - капитан 2 ранга В. А. Бирилев); «Голланд» (командир - лейтенант И. В. Иваненк; «Бельбек», «Севастополь».

4-й отряд (младший флагман - инженер-механик генерал-лейтенант М. П. Ермаков):

ледокол «Илья Муромец» (командир - капитан 2 ранга И. С. Рыков);

ледокол «Всадник» (командир - старший лейтенант Ф. Э. Викберг);

ледоколы «Гайдамак» (командир - капитан 1 ранга В. В. Вилькен); «Джигит»;

транспорты «Дон» (командир - капитан 1 ранга С. И. Зеленый); «Крым» (командир - штабс-капитан Я. С. Андросов); «Далланд» (командир - капитан 1 ранга Я. И. Подгорный); «Шилка» (командир - капитан 2 ранга Д. К. Нелидов); «Самара» (командир - контр-адмирал А. Н. Заев); «Екатеринодар» (командир - капитан 2 ранга П. А. Ивановский); «Рион», «Инкерман», «Поти», «Ялта», «Сарыч», «Осторожный», «Туркестан», «Ольга» (переименован из транспорта «Сухум»), «Заря», «Псезуапе», № 410 (переименован из транспорта «Вера»), № 412, № 413.

Кроме того, в состав эскадры от Добровольческого флота входили транспорты «Владимир», «Саратов», «Колыма», «Иртыш», «Херсон», «Витим», «Омск», «Доброволец»; от Дунайского пароходства - «Александр Невский», «Русь», «Моряк», «Адмирал Кашерининов»; от русского Константинопольского порта - «Радость», «Трапезунд», «Надежда», «Днепр», «Почин» и буксиры - «Днепровец», «Иппокай», «Скиф», «Чурубаш».

В распоряжении командующего Бизертской эскадрой были:

линейный корабль «Георгий Победоносец» (командир - капитан 2 ранга П. П. Савич);

транспорт-мастерская «Кронштадт» (командир - капитан 1 ранга К. В. Мордвинов);

учебное судно «Свобода» (командир - старший лейтенант А. Г. Рыбин).

Командование эскадры:

командующий эскадрой и старший флагман - вице-адмирал М. А. Кедров;

начальник штаба - контр-адмирал Н. Н. Машуков;

командир военно-морской базы - контр-адмирал А. И. Тихменев.